Из хроники кладбища «Шмерли»
Шрифт:
— Ей очень плохо! Сердце ни к черту не годится… -Нейбургер встретил Денисова на своем обычном посту -рядом с сараем. — А я думал, она как прабабка этой пацанки Ноэми… У той, кроме триппера, ничего не было! — В устах восьмидесятилетнего старца это прозвучало не очень вежливо.
— Вы ее не уважаете, — заметил Денисов.
— А кто она? Девка, которая неплохо устроилась в этой жизни…
Розыскнику показалось, что старик выпивши.
— …И
Поодаль размахивала руками толстая Лида-Зельда — объяснялась с соседкой.
— Теперь такой век! — кричала она. — Магнитные бури! Старикам лучше сразу завернуться в простыни и своим ходом ползти на кладбища…
Подходили соседи, привлеченные необычным видом машины скорой помощи, а заодно и долгожителей штэтла, которые словно специально выползли наружу, чтобы напомнить обществу о том, что они живы, никуда не уехали и претендуют на равную с другими социальную благожелательность и защищенность.
Денисов думал свое:
«Владу Вайнтрауб репрессии не затронули. Она не поддерживала связи с сестрами и вряд ли упоминала о них в анкетах. Злате пришлось труднее. В Вентспилсе, а потом в Риге все прекрасно знали, кто она и где ее старшая сестра. Как и Юдит, она была арестована — депортирована. Почти до дня гибели Юдит она работала, следовательно, не выработала свой трудовой стаж. Лагерь в зачет не шел…» — о судьбе самой Юдит было все ясно. На долгие годы Юдит поставили вне общества, морально уничтожили.
Машина реанимации с находившейся внутри нее Владой Вайнтрауб все стояла между дощатым туалетом и сараем, против половины, в которой была убита Маргулис.
«Я не знаю, с кем находилась Влада Вайнтрауб несколько десятилетий до встречи с ее нынешним мужем. Ведь она вторая его жена — они познакомились после его реабилитации».
Откуда-то из переулка вынырнула милицейская машина с гербом, с мигалкой на крыше. Это подъехал заместитель по оперативной работе из Видного Валентин — в неизменной «варенке», в альпинистских ботинках. Он легко выломился из кабины к Денисову.
— Ты говорил с ней? Что она?
Денисов спокойно выдержал его испытующий взгляд -право первым узнать обо всем принадлежало не видновцам, а Бахметьеву и Ламбертсу.
— Говорил.
— И что?
— Нормально.
Обмануть видновского зама не удалось:
— Я давно ее подозреваю…
Он достал пачку «Мальборо», щелкнул зажигалкой. Все его хитрости были видны насквозь.
— Закуришь?
— Не курю.
— Ты можешь сказать мне — убийство Маргулис раскрыто? Дело идет в архив?
— Да.
— Доволен? — В качестве компенсации он позволил себе простой человеческий интерес.
Денисов пожал
«Несколько косвенных улик, которые присутствуют в любом уголовном деле, да обрывочная информация, почерпнутая из разговоров с зампроизводством еврейского кооперативного кафе Менлином Богоразом и подполковником милиции преподавателем Академии Резниченко. Ведь на главный вопрос — «Почему?» — я так и не дал ответа!…»
Видновский зам тоже не задал этот вопрос — видно, посчитал ответ на него простым и само собой разумеющимся.
— Побудешь еще? — спросил его Денисов. — Я должен позвонить.
— Давай.
На этот раз телефонную кабину снаружи прочно подпирала коляска с малышом, женская голова с трубкой снова была в стекле то слева, то справа. Пенсионеры на скамье молча проводили глазами Денисова, огибавшего дом.
Здесь его поджидала удача.
— Алло! — Антон уже ждал его звонка. — Передаю трубку Ламбертсу…
— Тут очень интересно! — крикнул Ламбертс. За два дня в Москве он малость поутратил от своего латышского хладнокровия и сдержанности. — Алло! Слышишь?
— Да.
— Я читаю. «Из акта рижской префектуры № 1078 личного дела Хойны Юдит… — Ламбертс погнал дальше. — Начато 22 апреля 1927 года и закончено 30 декабря 1928 года…» Так… «Хойна Юдит рождения 6 марта 1905 года вместе с некоей Кафелд Ядвигой была задержана полицией на корабле «Дагмар» в Рижском порту по подозрению в занятии проституцией и в тот же день была доставлена в полицейский участок Рижского порта…» Слышно?
— Слышно хорошо!
— «…после чего под этим именем на основании решения рижской префектуры № 1126 от 30 апреля 1927 года была взята на учет полиции и на медицинский контроль как занимающаяся проституцией. С 23 апреля под именем «Хойна Юдит» находилась на излечении в Александра-Аукстуму в городе Риге, откуда 27 июля 1927 года сбежала, не закончив курс лечения…»
— Так…
— «…В течение 1927-28 гг. разыскивалась полицией. Обнаруженная в декабре 1928 года Хойна Юдит показала, что не имеет к упомянутому делу никакого отношения и что в 1927 году с ее паспортом в больницу была помещена ее младшая сестра…» Тебе все слышно?
— Да.
— «…назвавшаяся ее именем. 8-13 декабря 1928 года подвергнута медицинскому осмотру Хойна Юдит, в результате которого признана здоровой, о чем было сообщено рижской прокуратуре, которая 31 декабря 1928 года сняла ее с учета как проживающую в гор. Вентспилсе…»
— Да, да…
— «Объяснения Хойны Юдит о том, что с ее паспортом на корабле «Дагмар» находилась ее младшая сестра, признаны ложными. Вследствие чего она была поставлена на учет полиции…»
Денисов вдруг все понял: