Из истории Боспора
Шрифт:
Существенно меняется вся постановка работ в области нижнего Дона после революции, когда во главе археологических расследований становится преобразованная из Императорской археологической комиссии Академия истории материальной культуры. «Южнодонские городища, — пишет А.А. Миллер в своем отчете о работах Северо-Кавказской экспедиции в 1923 г. [203] , — введены были в план работ экспедиции не в пределах исторических уже вопросов о месте древнего Танаиса, итальянской Таны или соотношений между эпохами эллинистической и римской, насколько это соотношение могло быть выражено в реальных остатках древних поселений. Задача поставлена была шире — предстояло сделать рекогносцировку всей территории дельты Дона, точно определить места нахождения остатков древних поселений и характер их культуры в пределах того, что могла дать разведка». И хотя ежегодно имевшие, место в течение следующих шести лет (1923–1928 гг.) работы в области нижнего Дона и производились обычно в течение лишь очень незначительного отрезка
203
Известия РАИМК, т. IV, стр. 1.
Производившиеся за годы 1923–1928 в Елисаветовском городище работы состояли, кроме инструментальной съемки городища, нивелировки некоторых его участков и обследования местности в целях изучения изменений русла Дона, также в проведении небольших пробных раскопов, давших возможность ознакомиться со всей системой слоев городища; кроме того, во время всех останавливавшихся здесь экспедиций (в 1923, 1924, 1925, 1927 и 1928 гг.) производился тщательный сбор находок на поверхности городища, с отбором всего сколько-нибудь показательного материала. Таким образом, также и эти работы носили характер чисто разведочный — систематические раскопки городища не производились, даже не были начаты и в эти годы; но нельзя не отметить все же, что работы эти существенно отличаются от всех предыдущих. Разрезы с исследованием слоев и послойным изучением материала были проведены в целом ряде мест, намеченных не случайно; площадь городища и в особенности те ямы, где вследствие выемки местными жителями камней вышел наружу материал из более глубоких слоев, обследовались самым тщательным образом на всей территории городища. Возможность случайного подбора материала становится при таких условиях уже весьма маловероятной, хотя мы все же должны сделать оговорку, что все наши выводы должны рассматриваться пока, до систематических раскопок городища, лишь как предварительные.
С такими предпосылками мы должны подойти и к той задаче, которая стоит сейчас перед нами. Работы 1928 г. завершают собой всю длинную, начатую еще Леонтьевым серию разведочных расследований на территории Елисаветовского городища: необходимо подвести итоги всему сделанному, необходимо постараться определить, что же на основании этих работ мы знаем или хотя бы можем предполагать о данном городище, чтобы на этой почве можно было правильно наметить и ближайшие задачи предстоящих расследований; расследований уже вполне планомерных и систематических. Следует при этом, коснуться тех вопросов, с которыми мы будем подходить к изучаемому материалу. Исследователи XIX в. ставили себе главной целью отыскание древнего Танаиса, в котором они видели, прежде всего, богатый источник для получения ценных вещей; и из слов Леонтьева ясно вытекает, что если «пробные канавы» не оправдают его надежды обнаружить на месте Елисаветовского городища греческий город, работа должна быть оставлена. Мы подходим к задачам расследований иначе. Мы, прежде всего, интересуемся воссозданием картины жизни человеческого общества, занимавшего данное поселение, и изучать это общество мы должны во всем его своеобразии, выясняя не только принадлежность его тому или иному типу, той или иной общественно-экономической формации, но и все те специфические особенности, которые характеризуют именно данное общество данного поселения. А случай перед нами несомненно сложный. В области, население которой характеризуется еще очень примитивной ступенью общественно-экономического развития, возникает город, «торжище», основанное греками, но греками, живущими за пределами собственной Греции уже по меньшей мере в течение столетия. Что происходит в результате этого столкновения двух обществ, стоящих на совершенно различных уровнях, каковы будут судьбы и местных и греческих элементов в этой удаленной от всех античных центров области? Все это вопросы, ответ на которые мы едва ли будем в состоянии дать теперь, но которые должны быть в сфере нашего внимания даже и при самом начале нашей работы. А этим определится и весь план этой работы. Подойти к разрешению поставленных вопросов можно только на фоне изучения всего данного района во всех его частях. Мы должны составить себе представление, прежде всего, о той среде, которая имеется в данной области еще до появления в ней греков; и мы должны заняться всеми поселениями, имеющимися здесь в интересующую нас эпоху, выясняя роль и значение каждого из них: только так мы сможем разобраться во всем том сложном комплексе явлений, который развертывается здесь перед нами.
Само собой разумеется, что данная работа — только первый шаг по намеченному пути. Более того, выяснение и решение интересующих нас вопросов окажется возможным только тогда, когда более полные и систематические раскопки данного района дадут нам и более показательный материал. Но едва ли было бы правильно откладывать какие бы то ни было обобщения по затронутым вопросам до того, как будут проведены эти раскопки: подведение итогов тому, что мы знаем на основании уже проделанных расследований, даст нам возможность поставить хоть первые вехи и вместе с
В этом смысле следует понимать и стоящую передо мной задачу, о которой я говорила в первых словах моей статьи. Мы видели, что посвященные области Елисаветовского городища публикации не дали чего-либо определенного и общепризнанного для определения характера данного поселения; да, в сущности, авторы их и не делали попыток выяснить на основании результатов исследований все специфические черты поселения, ограничиваясь высказываниями о его соответствии или несоответствии древнему Танаису. В результате этого археологи до сих пор не могут столковаться между собой по вопросу о Елисаветовском городище. И поскольку эта неясность, эти разногласия зависят не только от того, что городище мало расследовано, но в значительной мере и от того, что даже и производившиеся расследования слишком мало известны широким кругам археологов, мы и должны постараться устранить эту причину недоразумений.
Для выполнения той части задачи, которая лежит на мне, я и считаю нужным дать, прежде всего, возможно более полный обзор всех находок 1928 г. с привлечением, конечно, также и материала предшествующих годов и затем попытаться наметить, что дает этот материал для выяснения характера городища.
Еще два слова по вопросу о соответствии Елисаветовского городища древнему Танаису. Вопрос этот будет, конечно, интересовать и нас, поскольку Танаис играет роль действующего фактора в протекающем в данной области процессе изменения ранее сложившегося здесь общественного строя — процессе разложения родового строя и превращения общества доклассового в классовое. Но тот или иной ответ на этот вопрос ни в коем случае не будет иметь для нас настолько решающего значения, как это было для Стемпковского и Леонтьева. Мы не оцениваем, как Леонтьев, различные поселения с точки зрения «археологической добычи». В поставленной нами задаче любой местный рыболовный поселок заслуживает ничуть не меньшего внимания, чем богатый торговый город: два таких поселения освещают разные стороны изучаемого нами явления, которое должно быть охвачено все целиком.
Перехожу к рассмотрению находок, сделанных во время работ 1928 г. Материал, подлежащий нашему рассмотрению, был в главной своей части извлечен из раскопов, проведенных в различных местах площади Елисаветовского городища. Всего было проведено шесть раскопов, все по одной линии, пересекающей городище с севера на юг, начиная с примыкающего к нему с севера старого протока Дона и кончая пространством между внутренней и внешней оградой в южной части (см. рис. 27). Порядок этих раскопов в направлении с севера на юг: IV, II, I, III, V, VI.
Рис. 27. План городища у станицы Елисаветовской.
(Замеченные погрешности. На плане северная часть внешней ограды городища должна идти не по берегу протока, а от крайних восточной и западной ее точек по направлению к С.-З. и С.-В. углам внутренней ограды.)
В связи с задачей, стоящей перед нами, оба южных раскопа (V и VI) не имеют значения: материал, извлеченный из них, был и очень немногочислен, и маловыразителен. Но раскопы I, II, III и IV содержали значительное количество находок, дающих вполне определенное представление о времени существования поселения и характерных его чертах. При исследовании этих находок особое значение имели для меня раскопы I и IV, содержавшие правильные, неперекопанные слои, что дало мне возможность сделать некоторые наблюдения об изменениях, происходящих в материале за время существования городища; особенно важный материал дал в этом отношении раскоп I. Приведу краткое описание всех раскопов.
Раскоп I. Расследование велось на участке неправильной, формы, размером 6x4 м; до лёсса, не содержащего находок, был раскопан четырехугольник площадью в 5x4 м. Общая толщина культурного слоя колеблется на этом участке между 2,51 м и 2,90 м; он заключал три следующих слоя:
I (нижний). Толщина 0,60-0,95 м. В основе песок с примесью глины и изредка золы; слой желтовато-серого цвета, плотный, однородный, без признаков слоистой стратификации.
II. Толщина до 0,80 м. Мешаный слой, рыхлый, легкий, сухой, пепельно-серого цвета, с резко выраженной слоистой стратификацией. В основе зола, перемешанная с камешками и черепками; в средней части слоя примесь желтоватого суглинка; в нижнем горизонте выделяется особая зольная прослойка, состоящая из золы с кусочками угля. Местами слой имеет розовый оттенок от примеси горелого песка.
III. Толщина 1,22-1,80 м. Аморфный почвенный слой темного, буровато-серого цвета с значительным содержанием мелких камней и обломков керамики; местами зола; встречаются полуистлевшие корни растений.
Из трех перечисленных слоев слои I и III прошли через весь раскоп в виде ясно выраженных и мощных отложений; слой II, более толстый в восточной части раскопа, к западу становился все тоньше и тоньше и наконец исчез совсем: на западной стенке раскопа слой III лежит непосредственно на слое I. Исследование многочисленных находок, сделанных в слоях I и III, свидетельствует о том, что эти слои соответствуют двум разновременным отрезкам времени: слой II заключал в себе материал промежуточной эпохи. Подробнее мы ознакомимся с этим при рассмотрении сделанных в раскопе I находок.