Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
— А может, спускались коровы, лошади, свиньи, собаки?
— Нет, никогда,— ответили жители.
И Дун Яньюй, глубоко вздохнув, сказал:
— Вот теперь я могу управлять. Если мои законы будут столь же безжалостны, как это ущелье, где каждого смельчака ждет погибель,— никто не посмеет их нарушать. Почему бы тогда и не править?!
***
Цзычань был чжэнским первым министром. Тяжело больной и будучи при смерти, он призвал к себе Ю Цзи и сказал ему:
— После моей кончины ты станешь управлять
Но когда Цзычань умер, Ю Цзи не захотел ужесточать наказания. И чжэнская молодежь, собравшись в шайки, занялась разбоем. Укрывшись на Камышовом озере, разбойники стали угрожать самому государству. Пришлось Ю Цзи, возглавив конное войско, вступить с ними в сражение. Сражение длилось целый день и целую ночь — лишь тогда удалось их осилить. И Ю Цзи сказал, глубоко вздыхая:
— Послушайся я вовремя советов Учителя— не пришлось бы теперь сожалеть, что дело зашло так далеко!
***
Вэйский царь Хуэй-ван как-то спросил Бу Пи:
— Не слыхал ли — какая идет про меня слава?
— Я слышал,— ответил Бу Пи,— что царь у нас добрый и щедрый.
— Если так,— сказал обрадованный царь,— каковы же будут мои заслуги?
— Вы приведете царство к гибели,— ответил Бу Пи.
— Но доброта и щедрость — прекрасные качества,— сказал царь.— Как же можно, обладая ими, привести царство к гибели?!
— Добрый лишен строгости,— сказал Бу Пи,— а щедрый любит одарять. Если лишен строгости — значит, не наказывает провинившихся. Любит одарять — значит, награждает не по заслугам. Но если виновных не наказывают, а недостойных награждают—разве не кончится это гибелью царства?!
***
Юэский царь Гоу Цзянь, увидав на дороге лягушку, что напыжилась в гневе, оперся на передок колесницы и почтительно склонил пред нею голову.
— Зачем вы воздаете почести лягушке? — спросил возница.
— Если она такая храбрая,— ответил царь,— как же ее не почтить?
А воины и народ, услыхав о том, говорили:
— Царь даже лягушке воздает почести — за храбрость. Что же он скажет об истинных храбрецах?!
И тогда же нашлись такие, что перерезали себе горло, завещав свою голову государю.
***
Ханьский князь Чжао-хоу велел припрятать свои поношенные штаны.
— Вы не великодушны, государь,— сказал слуга.— Прячете свои штаны, вместо того чтоб подарить кому-нибудь из приближенных.
— Ничего ты не понимаешь,— сказал князь.— Я вот слыхал, что мудрый государь скупится даже улыбнуться лишний раз или нахмурить брови. А если уж улыбнулся или нахмурился — так, значит, есть тому причина. А тут — штаны, а не какая-нибудь там улыбка или нахмуренная бровь! Штанам совсем другая цена! Вот и хочу дождаться
***
Циский царь Сюань-ван, желая послушать игру на свирели, непременно требовал, чтоб играли сразу триста музыкантов. Некий отшельник из южного предместья тоже вызвался играть для государя. Царь благосклонно внял его просьбе и назначил ему содержание, как и прочим. Когда же Сюань-ван скончался, на престол взошел Минь-ван. Тот любил сольные выступления. И отшельник поспешил удрать.
***
Сунский первый министр послал как-то раз одного из приближенных на городской рынок и, когда тот вернулся, спросил:
— Ну, что же ты видел на рынке?
— Да ничего особенного,— ответил посланец.
— И все-таки — что же?
— За южными воротами,— сказал посланец,— полно коров и повозок, с трудом удалось проехать.
— Никому не говори, о чем я тебя спрашивал,— сказал министр. А затем, вызвав к себе рыночного надзирателя, сделал ему замечание:
— Почему у рыночных ворот столько навоза?
И надзиратель, пораженный, что министр так быстро про это узнал, стал исполнять свою службу с трепетом
***
ИЗ ГЛАВЫ XXXI
Яньский житель Ли Цзи любил дальние путешествия. Тем временем жена его тайно сошлась с мужчиной. Как-то раз Ли Цзи вернулся неожиданно — и любовник был еще в доме. Жена перепугалась. Но служанка сказала:
— Пусть молодой господин выскочит как есть: голый и с распущенными волосами. Мы же сделаем вид, что ничего не видали.
И любовник, послушавшись ее совета, стремглав выбежал из дверей.
— Кто это такой? — спросил Ли Цзи.
— А никого и не было,— дружно ответили домашние.
— Уж не привидение ли я увидел? — спросил Ли Цзи.
— Так оно и есть,— сказала жена.
— Что же мне теперь делать?
— Взять навоз от пяти разных животных и омыться в нем,— сказала жена.
— Ну, так уж и быть,— согласился Ли Цзи. И омылся в навозе!
***
Жили в Вэйском царстве муж и жена. И вот как-то раз стали они молиться об удаче.
— Ах, как бы нам вдруг, ни с того, ни с сего, получить сто связок монет! — воскликнула жена.
— Почему же так мало? — спросил муж.
— Боюсь, если выпросим больше, ты купишь наложницу! — ответила жена.
***
Однажды вэйский царь подарил чускому царю красавицу, которая очень тому полюбилась.
Жена царя, царица Чжэн Сю, узнав, что государь полюбил красавицу, тоже ее полюбила — и даже еще пуще. Чего, бывало, та ни пожелает — будь то наряды или украшения — все ей дарила.
— Супруга моя поняла, как я люблю молодую жену,— сказал государь,— и полюбила ее даже пуще, чем я. Именно так почтительный сын должен угождать родителям, а верноподданный — служить государю!