Из книг мудрецов. Проза Древнего Китая
Шрифт:
***
ИЗ ГЛАВЫ XII
Некогда чжэнский князь У-гун задумал напасть на Ху. И вот, желая расположить к себе хуского государя, первым делом отдал за него дочь. После чего стал совещаться с приближенными:
— Хочется пустить в ход оружие. На кого бы напасть?
Сановник Гуань Цисы предложил:
— Можно напасть на Ху.
Государь разгневался и строго его отчитал:
— Ху — братское княжество, а ты предлагаешь на него напасть. Как это понимать?!
Хуский государь, прослышав о том, решил, что Чжэн и впрямь
***
Жил в Сунском царстве один богатей. И вот как-то раз, после сильного ливня, рухнула стена, которой был обнесен его дом.
— Если ее не отстроить,— сказал сын богача,— нас непременно ограбят.
То же сказал и старик сосед.
В ту же ночь их и впрямь ограбили дочиста. И вся семья хвалила сына за прозорливость. Старика же соседа заподозрила в грабеже...
***
Мицзы Ся был любимцем вэйского государя. А в Вэйском царстве был закон: тому, кто самовольно запряжет царскую колесницу, отрубали ноги. И вот однажды у Мицзы Ся захворала мать, и некий человек поспешил прибежать к нему ночью, чтобы сообщить об этом. И тогда Мицзы Ся, сославшись на мнимый царский приказ, отправился к матери на царской колеснице. Государь же, услыхав о том, пришел в восхищение и сказал так:
— До чего же он почтителен! Ради матери забыл, что ему могли отрубить ноги!
А еще как-то раз, прогуливаясь с государем в саду, Мицзы Ся сорвал персик. И до того был он сладок, что любимец, не доев, предложил полперсика государю. И государь сказал:
— Как же он меня любит! О себе забывает — лишь бы меня попотчевать!
Когда же прелесть Мицзы Ся увяла, государь к нему охладел — и впал он в немилость. И теперь уже государь говорил:
— Каков! Ведь он пошел на обман — дабы воспользоваться моей колесницей. Да еще угощал меня недоеденным персиком!
***
ИЗ ГЛАВЫ XIII
Некий Бянь Хэ, что жил в Чу, нашел в тамошних горах неотделанную яшму и с благоговением преподнес ее царю Ли-вану. Государь приказал ювелиру оценить ее. А тот сказал:
— Это простой камень.
Царь посчитал Бянь Хэ обманщиком — и повелел отрубить ему левую ногу.
После смерти Ли-вана на престол взошел У-ван. И Бянь Хэ почтительно преподнес свою яшму новому государю. Государь приказал ювелиру оценить ее. Тот же снова сказал:
— Это простой камень.
И царь, посчитав Бянь Хэ обманщиком, повелел отрубить ему правую ногу.
Когда У-ван умер, на престол взошел Вэнь-ван. А Бянь Хэ, взяв свою яшму, отправился к подножию Чуских гор, сел там на землю и заплакал. Плакал три дня и три ночи. Когда слезы иссякли — заплакал кровью.
Царь, услыхав о том, послал к нему человека — узнать, в чем дело.
— В Поднебесной полно безногих,— сказал царский посланец,— стоит ли так убиваться?!
— Скорблю не об отрубленных ногах,— ответил ему Бянь Хэ,— скорблю о том, что
И тогда царь повелел ювелиру отделать этот камень как подобает — и получилась драгоценность, которую так и назвали «Яшма Хэ».
***
ИЗ ГЛАВЫ XXI
Дамба в тысячу чжанов может рухнуть, если в ней заведутся муравьи; дом в сотню чи может загореться из-за трещины в дымоходе. Потому и говорят: «Когда Бай Гуй был смотрителем дамбы, он заделывал в ней муравьиные ходы; старик, опасаясь пожаров, замазывал трещины в дымоходе». Вот почему у Бай Гуя никогда не бывало наводнений, а у старика не бывало пожаров: и тот, и другой
остерегались легкого — дабы избежать тяжкого, были осмотрительны в малом — и тем отвращали большое.
***
Бянь Цюэ встретился как-то с цайским князем Хуань-гуном и, взглянув на него, сказал:
— У вас заболевание кожи. Если не взяться за лечение — боюсь, как бы не стало хуже.
— Нет у меня никакой болезни,— ответил князь. Когда же Бянь Цюэ удалился, заметил:
— Врачи любят лечить здоровых — дабы этим нажить себе славу!
Десять дней спустя Бянь Цюэ вновь встретился с князем и сказал ему:
— Ваша болезнь уже проникла под кожу. Если не взяться за лечение — она обострится.
Князь промолчал. Но когда Бянь Цюэ вышел — призадумался.
Еще через десять дней Бянь Цюэ снова встретился с князем и сказал ему:
— Болезнь перешла в кишки и желудок. Если не взяться за лечение — будет совсем плохо!
И опять Хуань-гун промолчал. Но когда Бянь Цюэ удалился — опечалился.
А еще через десять дней Бянь Цюэ только взглянул на князя издали — и пустился бежать. Хуань-гун послал вдогонку человека, чтобы узнать — в чем дело. И Бянь Цюэ ответил так:
— Пока болезнь на поверхности кожи, с нею можно справиться с помощью снадобий и растираний. Когда она проникает под кожу, с нею можно управиться с помощью игл из металла и камня. Когда проникает в кишки и желудок, ее можно еще одолеть с помощью жаропонижающих средств. Но если она добралась до костного мозга — то уже подлежит ведению Судьбы, и медицина здесь бессильна. Ныне же болезнь проникла в костный мозг.
Прошло пять дней — и Хуань-гуну стало совсем плохо. Он послал за Бянь Цюэ — но тот уже сбежал в Цинь. Так князь и умер.
Недаром ведь хороший лекарь, чтоб исцелить больного, берется за болезнь, пока она еще на поверхности,— борется с нею, пока она мала. У счастья и несчастья тоже есть своя «поверхность». Потому-то и говорят: «Мудрый берется за дело вовремя»!
***
Некий простолюдин из Сунского царства нашел необработанную яшму и преподнес ее Цзыханю. Но тот отказался ее взять.
— Эта драгоценность,— сказал простолюдин,— достойна того, чтобы вырезать из нее чашу для благородного мужа. Я же, ничтожный, ее не стою.