Из любви к искусству

Норлин Илонвэ

Помещение было давно ей знакомо. Нэрданель бегло окинула его взглядом и уже собралась направиться к упомянутому Финдис шкафу, но остановилась, привлеченная тем, что заметила на одном из столов. Миниатюрный Тирион белоснежным пятном выделялся на фоне книжных полок. Посверкивали в тени драгоценные камни — они изображали фонтаны на городских улицах и самые знаменитые витражи в окнах маленьких зданий. Нэрданель замерла на миг, удивленная и вместе с тем обрадованная неожиданной находкой. В тот недавний вечер ей так и не удалось как следует полюбоваться

прибором вблизи: слишком много желающих было среди других гостей. Но вот сейчас ее любопытству никто не мешал.

Не раздумывая, она шагнула вперед и наклонилась над столом. Рядом с Тирионом, небрежно упираясь в южный склон маленькой Туны, лежала потертая кожаная сумка на длинном ремне, и Нэрданель решительно ее отодвинула. А затем стала медленно поворачивать прибор на хитрой подставке, по очереди разглядывая его части, прикасаясь к ящичкам, стаканчикам; осторожно заскользила пальцами по крышам, стенам, желобкам мощеных улиц…

— Добрый день, ниссэ Нэрданель, — вернул ее с небес на землю неожиданно прозвучавший прямо над головой голос.

Нэрданель вздрогнула всем телом, едва не подпрыгнув, и резко выпрямилась.

— Я наверху, — снова произнес голос, но Нэрданель уже догадалась: вскинула голову и увидела на галерее принца. Он держал в руках открытую книгу и выглядел не очень-то приветливо.

— Добрый день, Куруфинвэ, — ответила Нэрданель, ощущая, что против воли заливается краской.

Обычно она старалась избегать любых обращений в их с принцем лаконичных обменах приветствиями и прощаниями. Когда-то, уже давно, он попросил не звать себя «ваше высочество», а потом довольно резко одернул, когда она забылась… Пожалуй, это был один из самых содержательных разговоров за все время их знакомства.

— Прошу меня извинить, я не думала, что нарушу чье-то уединение.

— Я не знал, что сегодня открытый день, — Куруфинвэ проигнорировал извинение и с шумом захлопнул книгу.

Открытые дни проходили в дворцовой библиотеке регулярно. Если дополнительно не сообщалось иное, то каждый третий день любой желающий мог свернуть с площади в Двухдворцовый переулок, пройти за садовую ограду через малый вход и по всем известной боковой лестнице подняться на второй этаж. Там, на площадке дежурил слуга, который следил, чтоб излишне любопытные посетители не проникали дальше в дворцовые комнаты, а внутри библиотеки другой слуга — смотритель — регистрировал читателей и помогал найти нужные книги. Нэрданель случалось бывать здесь и по открытым дням тоже, хотя и тогда они с отцом чаще заходили через коридор.

— Вы правы, он не сегодня. Я здесь по приглашению принцессы Финдис, — ответила Нэрданель, ощущая себя еще более глупо оттого, что приходилось оправдываться, задрав голову.

Она заметила, что Куруфинвэ бросил быстрый взгляд на стол, и посмотрела туда же. С письменным прибором ничего не случилось, а вот сумка, которую она довольно беспардонно отпихнула в сторону, свешивалась с края стола и явно собиралась упасть.

— Прошу прощения, сейчас поправлю… — потянулась

она к шевельнувшемуся на столе ремню, но резкий окрик заставил ее остановиться.

— Не трогайте!

На галерее снова хлопнула — теперь уже о полку — книга, раздались быстрые шаги, и Куруфинвэ спустился по винтовой лесенке.

— Вы очень любопытны, не так ли? — с заметным раздражением спросил он, когда добрался до стола, рукой в перчатке схватил злополучную сумку и надел через плечо. Вместе со строгим костюмом она смотрелась как минимум странно.

«Я не буду извиняться в третий раз. Он же не застукал меня за чем-то постыдным», — с не меньшим раздражением подумала Нэрданель, поэтому ответила:

— Не очень. Но эта вещь меня заинтересовала.

К ее удивлению взгляд Куруфинвэ смягчился, он вздохнул. Видимо, наконец-то сообразил, что его бесценному имуществу ничего не угрожало, и эта вспышка была совершенно неуместна.

— Он вам так понравился? — спросил он и с секундным опозданием изогнул бровь, отчего вопрос сделался снисходительным.

— Да, — не став вдаваться в подробности, ответила Нэрданель.

— Интересно, почему же?

— Если позволите, то интереснее другое: почему он вам так не понравился? — удивившись себе, вдруг спросила Нэрданель.

— Хм, — усмехнулся Куруфинвэ, взглянул на предмет разговора и, раздумывая, склонил голову на бок. — Он мне не нужен.

— Не обязательно нуждаться в чем-то, чтобы оно нравилось, — заметила Нэрданель.

Куруфинвэ хмыкнул еще раз и помолчал, перевел взгляд обратно на Нэрданель и снова наклонил голову — теперь на другой бок.

— Хотите забрать его?

— Нет.

— Вам же он нравится? Я готов подарить.

— Нет. Спасибо.

— Не любите передаренное барахло?

— Его никто не любит. Но это не барахло.

— Что же тогда? Нужен повод?

— Я не принимаю дорогие подарки от малознакомых дарителей.

Куруфинвэ на мгновение прищурился, стиснул под рукой сумку на боку и взглянул как-то странно. Нэрданель не смогла истолковать это выражение, но опомнилась и, в легком замешательстве кашлянув, добавила:

— Спасибо еще раз. Не стоит.

Если принц и хотел что-то ответить, то ему помешал донесшийся из коридора шум. Кто-то приближался быстрым шагом: Нэрданель узнала стук туфель Финдис, а затем и ее голос.

— …мы сядем за большим столом. Можно выставить сразу все, что планировалось. И можете быть свободны.

— Как прикажете, Ваше Высочество…

Принцесса возникла на пороге библиотеки первой, шагнула внутрь и сразу остановилась, перегородив проход подоспевшим слугам.

— О! — возглас, по всей видимости, адресовался Куруфинвэ.

— А, — в тон ответил он и кивнул на дверь. — Не стой, пропусти.

Обогнув принцессу и парадоксальным образом с подносами в руках отвесив поклоны принцу, все трое слуг во главе с Массэ поспешили к большому столу и принялись расставлять недоеденные и свежие угощения. Нэрданель проводила их взглядом.