Из морга в дурдом и обратно
Шрифт:
Некое подобие дыхательной гимнастики помогло если не успокоиться, то хотя бы уменьшить напряжение.
— Прости, я не хотела тебя обидеть, — сухо сказала Елена, дождавшись, когда Данилов посмотрит на нее. — Мне просто казалось, что это поможет.
— А я уверен, что не поможет, — сверкнул глазами Данилов. — Наоборот — сделает хуже.
— Тебе жить, — вздохнула Елена и добавила: — Но я все же остаюсь при своем мнении. И если ты решишься, то у меня есть хороший специалист.
«Уж не у него ли ты пропадаешь по вечерам?» —
— Оставь своего специалиста тем, кому он нужен, — попросил Владимир. — А меня оставь в покое.
Елена встала, подошла к Данилову сзади и положила руки ему на плечи:
— Пошли спать. Утро вечера мудренее.
— Иди, я не хочу, — не оборачиваясь, ответил Данилов.
— А если я не хочу идти спать одна? — Елена наклонилась и шептала прямо в ухо Владимиру.
— Позвони своему психоаналитику, — посоветовал Данилов.
— А ты злой! — Елена непросто отстранилась, но и слегка оттолкнула мужа. — Тебе потом будет стыдно, но может случиться так, что уже ничего не исправишь.
— Иди спать, а? — по-прежнему, не оборачиваясь, попросил Данилов. — Пока мы не вышли на второй круг.
Поверь, ни к чему хорошему это не приведет.
— Спокойной ночи, — вежливо отозвалась жена.
— Спокойной ночи, — слушая ее удаляющиеся шаги, ответил Данилов.
«Какая тут, к чертям, спокойная ночь?» — Рука доктора сама потянулась в буфет за бутылкой. Пожалев о том, что забыл заранее поставить водку в холодильник, Данилов открутил колпачок и — ни к чему обременять себя ненужными условностями, — отхлебнул прямо из горлышка. Еще глоток и еще…
Водка пахла спиртом, но пилась как вода, не согревая, не умиротворяя, не оглушая. Только мир вокруг постепенно тускнел и затихал.
«Нет, в одиночку я сейчас пить не буду, — решил Данилов, ощутив острую нужду в понимающем собеседнике, — Нажрусь у Полянского».
Полянский ждал его к четырем часам дня. Четырнадцать часов можно было погрустить в одиночестве на трезвую, ну, на почти трезвую голову.
— Психоанализ — всемирное зло! — сказал своему отражению в оконном стекле Данилов. — И вообще — нет никакого психоанализа, его выдумали шарлатаны!
Спать он решил на кухне. Устроил поудобнее голову на сложенных руках, закрыл глаза и тотчас же провалился в сон. Он видел Елену в образе знаменитой театральной актрисы; а сам Владимир был ее поклонником, сидевшим в первом ряду с роскошным букетом в руках, но почему-то отчаянно стеснявшимся вручить этот букет…
Театральная обстановка вдруг сменилась учебной.
Шел экзамен по оперативной хирургии, и студент Данилов отчаянно запутался в мышцах, сосудах и нервах предплечья. Цепенея под суровым взглядом профессора Терпугова, он мычал нечто невразумительное и конечно же получил
Идет вскрытие. Данилов ассистирует доценту Астраханцеву. «Обратите внимание на множественные очаги кровоизлияния в лобных долях, — говорит Астраханцев, демонстрируя срез студенистого головного мозга. — Это последствие сеанса психоанализа. Смерть можно считать насильственной…»
Разбудил Данилова Никита.
— А я, представь себе, решил здесь прикорнуть, — Данилов с наслаждением потянулся. — Для разнообразия.
— Бывает, — понимающе кивнул Никита. — На антресоли надувной матрас валяется, в следующий раз можете спать на нем у меня.
— Спасибо за предложение, — Данилов был искренне тронут и обрадован. — Не исключено, что однажды я им воспользуюсь.
— Свои люди — сочтемся, — подмигнул Никита, открывая дверцу холодильника.
Пользуясь тем, что мать еще спала, он сделал завтрак, руководствуясь собственными предпочтениями — кусок ветчины, обильно политый кетчупом, и стакан томатного сока. Данилов подумал-подумал и взял то же самое.
Никита одобряюще хмыкнул.
— А в морге не страшно работать?
— Нет, с живыми гораздо страшнее, — честно признался Данилов. — А что?
— Да ничего, я просто подумал, что там маньяков много…
— Почему?
— Ну, маньяки же обожают возиться с трупами. Сатанисты,…
— Некрофилы, — машинально подсказал Данилов.
— Вот-вот! — оживился Никита. — Они самые.
— Пока что я ни одного маньяка или некрофила в морге не встречал, — серьезно ответил Данилов. — Разве что одного придурка среди ординаторов.
— И что он делал? — судя по заинтересованному взгляду Никиты, его воображение сейчас рисовало не самые приятные сцены.
— Говорил не по делу.
— А-а-а! — разочаровано протянул мальчик. — Такого добра у нас половина класса…
— Надеюсь, что ты — в другой половине? — притворно нахмурился Данилов.
— Я посередине, — вздохнул Никита. — Мама говорит, что у меня нет характера.
— Характер есть у каждого, только не все об этом знают, — Данилов встал из-за стола. — Пойду, приведу себя в порядок.
Пока он брился и принимал душ, проснулась Елена.
Они общались как очень воспитанные люди: «доброе утро», «чайник вскипел», «спасибо», «пожалуйста», «я не помешаю?», «нет, конечно».
В какой-то момент Владимиру захотелось обнять Елену и попросить ее забыть вчерашний день, словно его и не было вовсе, но Данилов подавил этот порыв.
— Я сегодня еду к Полянскому, — мимоходом сообщил он жене.
— Передавай Игорьку привет, — откликнулась Елена.
Около полудня Владимир вышел из подъезда. Погода не радовала — серые тучи, серое месиво под ногами. Зима понемногу наступала. Данилову предстояло решить два вопроса: как убить время, которого было в избытке и еще немного сверху, и что купить из напитков.