Из мухи получится слон
Шрифт:
Наташа только скрипнула зубами и кивнула. Успокоенный Леша продолжал:
— Индеец нагнулся к другому и зашептал ему в самое ухо. Слов я, естественно, разобрать не мог. Но второй вздрогнул и изумленно взглянул на индейца. Тот утвердительно кивнул и сказал… Можно я приведу дословно то, что они говорили?
Наташа согласилась и услышала следующее:
«— Аська будет на нашей стороне. Это она предложила. Ей его самодурство здорово надоело. И потом она за своего Петю трясется. Как бы Виктор ее ненаглядного во что-нибудь покруче не втравил. Она предлагает разом покончить с Витюшей. Она отчаянная, эта Аська.
— Что конкретно она
— В подробности она меня не посвятит до тех пор, пока я, а точнее, мы не согласимся помочь ей прикончить Витюшу.
— В принципе я согласен, ты же знаешь, как он меня за жабры взял. Продохнуть не дает, подлюга.
— Знаю, потому и предлагаю тебе пойти на риск и сбросить с себя эту гниду, которая все соки из нас выпила.
— Мы можем вернуть все, что мы украли, — оживился второй, но, заметив скептический взгляд индейца, поправился: — Вместо уже проданного предложим сведения. Сведения всегда в большой цене. В обмен на полное и безоговорочное прощение мы можем порассказать много чего.
— Где ты видел ментов, склонных прощать кражи национальных ценностей? Они и за неправильную парковку тебя не простят. Даже если ты бабу рожающую в больницу привез. Но если запрещена стоянка, то, значит, нарушил. А почему ты так поступил, что тебя вынудило, их не волнует, — охладил его пыл индеец.
— А хорошо было бы развязаться с мразью. Тебе показалось, что у Аськи есть план, заслуживающий внимания?
— Мне показалось, что она уже давно над ним думала и на днях произошло событие, которое помогло замкнуть цепь ее размышлений на каком-то конкретном решении. И теперь она знает, как должна действовать, но хочет заручиться нашей поддержкой на всякий непредвиденный случай, — подтвердил индеец и прибавил совсем тихо: — В ночь кражи той Библии она планирует…»
Тут Леша тяжело вздохнул и виновато посмотрел своими чудесными глазами прямо Наташе в сердце, как ей показалось, и покаянно произнес:
— Дальше я потерял всякую осторожность и так явно проявил свою заинтересованность их беседой, что они наконец заметили мою персону. Тот, который посветлее, неожиданно вскочил и без слов вцепился мне в горло. Я, конечно, сопротивлялся, как мог, а индеец пытался отодрать своего приятеля от меня, но это у него плохо получалось. Тот впился в меня, как клещ. Первый, пока душил меня, злобно хрипел, что никому не позволит помешать ему начать честную жизнь. Мне показалось, что глупо начинать новую жизнь с душегубства, но я не мог выговорить ни одного слова.
— И они тебя раскрыли? Ты сбежал от них? — не скрывая разочарования, спросила Наташа.
— Не знаю, что они там раскрыли. Я им все время повторял, что не понимаю, почему они на меня набросились. Что я ничего им не сделал, а просто сидел за соседним столиком и ждал, когда смогу сделать заказ.
— Они тебе поверили?
— Раз не стали догонять, значит, поверили.
У Наташи было свое мнение на этот счет. Она считала, что просто Леша передвигался с такой скоростью, что бандитам, или кто они там, стала ясна тщетность их усилий, но подозрений они с Леши не сняли. Но с другой стороны, те двое тоже вели себя несколько необычно. Пытаться задушить на виду у остальных посетителей незнакомого человека, который тихо и мирно сидел рядом с ними, — это, согласитесь, не каждый день случается. Тут любой побежит. Никому ведь не хочется закончить свои дни в прокуренном баре от рук обезумевшего типа. И вырвавшись
— Возможно, все не так уж страшно, — задумчиво произнесла Наташа.
— Ну, не скажи. Я так до сих пор в себя не приду, — возразил Леша, осторожно потирая шею, на которой явственно проступали отпечатки пальцев по четыре с каждой стороны, и над ямкой между ключицами образовалось багровое пятно, оставленное большими пальцами душителя.
Наташа внимательно осмотрела пострадавшие места и сделала вывод, предназначенный специально для Леши:
— Он душил тебя и тянул в то же время на себя.
Леша был поражен. Он уставился на нее и спросил:
— Откуда тебе сие известно? Я же этого не говорил. Это ясновидение или как? Тебя ведь там не было, когда все случилось. И в дверь ты ничего не могла увидеть, потому что наши столы стояли за углом. Отвечай немедленно, или я совсем с ума сойду…
Вид у него и впрямь был плачевный. Шея уже вся покраснела и распухла. Верхняя губа тоже надулась. Он весь был встрепанный и расстроенный. В придачу его била мелкая нервная дрожь. Одним словом, теперешний Леша мало напоминал того красавца, каким был всего какой-то час назад, до зловещей встречи с Наташей. Одежда скособочилась и местами была порвана. Наташа с сожалением посмотрела на него и без тени сочувствия в голосе ответила:
— Отпечатки рук у тебя расположены так, что любому профессионалу сразу становится ясно, из какого положения тебя душили. Я ответила на твой вопрос? Теперь ты успокоился?
Но Леша был далек от спокойствия. И даже железная Наташа почувствовала некоторую жалость к нему.
«Все-таки это я втравила его в неприятности, — хватило у нее совести подумать. — Он пострадал из-за меня. Но я не виновата. Кто мог предположить, что он окажется таким хлипким? Честно говоря, я бы на его месте не переживала бы так сильно, — продолжала она размышлять. — Ведь его же не до конца задушили. Чего он так разволновался? Я попадала в истории похлеще, и то ничего. Но не всем же быть такими бесстрашными, как я».
И, придя к столь лестному выводу, она почувствовала себя обязанной оказать посильную помощь приятелю, который впал в коматозное состояние и не реагировал ни на какие вопросы. С трудом Наташе удалось выяснить, что живет он на «Академической». В том состоянии, в котором Леша сейчас пребывал, ни в какое метро его бы не пустили, и правильно бы сделали. Кому охота потом соскребать останки с рельсов? Оставалось везти его к себе домой и отпаивать там чем-нибудь успокаивающим. Но в связи с этим возникала новая проблема — муж.
Руслан был человеком серьезным и в противоположность своей жене считал, что приключений следует избегать. Однозначно было и то, что появление на пороге их дома супруги, которая тащит с собой неизвестного типа, который явно настолько не в себе, что не может даже твердо стоять на ногах, не вызовет у мужа прилива радости. Трудно будет также успокоить ничем не обоснованный приступ ревности, который может возникнуть у мужа при виде хотя и растрепанной, но сохранившей следы былой привлекательности внешности Леши. Оставалось одно. Отвести Лешу не к себе домой, а к кому-нибудь еще, но живущему поблизости, чтобы не упустить Лешу из вида. Решение, казалось, напрашивалось само собой. Отвести его к Даше.