Из-под снега
Шрифт:
Вильяра, прячет взгляд, склоняет голову:
— Время. Дай мне время, о мудрый!
Довольный смешок, порыв ледяного ветра — и Вильяра в пещере одна. Она зябко охватывает себя за плечи, бродит взад-вперёд от стены до стены, трясёт головой, пытаясь избавиться от поганого ощущения давящей чужой воли. Подбрасывает угля в очаг и зовёт Латиру: «Старый, ты куда пропал, щурова сыть?» Вздрагивает от неожиданности, когда он откликается вслух из дальнего угла:
— Здесь я, малая! Никогда ещё не ворожил «морозную дымку» так быстро и так старательно.
Латира выходит на свет, но удержать
— Зачем ты спрятался?
— Мне нельзя было попадаться ему на глаза, но и бросить тебя я не мог. Любопытно, как он попал сюда? Ему знакомо это место, или он искал тебя и нашёл?
— Я страшно сглупила, старый! Я послала ему зов. Считай, сама указала место.
— Зов?
— Да, я спросила, зачем он раскачивает Голкья.
Латира кривится горестно:
— Это можно назвать глупостью, но я не буду. Я скажу: хорошо, что теперь ты знаешь его цели, малая. Он сам объяснил тебе многое, чего не мог рассказать я.
— Мудрый Латира, ты что, присягнул ему?
— Прости, малая, но я не смею говорить об этом.
Ответ, равнозначный «да». Вильяра запрокинула голову и взвыла, а потом закрыла лицо руками и осела на колени, сворачиваясь в дрожащий, жалобно скулящий комок на полу. В точности, как Ирими, только вместо головы жениха у неё — не исполненный и совершенно неисполнимый уже долг перед кланом. А ещё ей, прошедшей огонь, воду и лёд посвящения, гораздо труднее расстаться с рассудком, соскользнуть хотя бы во временное в беспамятство. Мама, мамочка, как же больно!
***
Мудрый Латира в очередной раз удачно избежал внимания Безымянного. Уж если тебя связали смертной клятвой, если не можешь ударить врага, если знаешь, что выполнишь беспрекословно любой его приказ, лучшее, что ты можешь — закрыться от мысленной речи врага, не попадаться ему на глаза, не становиться оружием в его руке.
Латира слышал весь разговор и прекрасно понимал отчаяние Вильяры. Он сам пережил подобное: прошёл насквозь, будто стихии посвящения. Он успел изучить западню изнутри и видел выход, но не знал, как туда добраться. Пока не знал!
Он позволил Вильяре немного порыдать без помех, потом уселся рядом и запел, в точности, как пел над её несчастной матерью. Знахаркина дочь постепенно успокаивалась: ещё немного участия и ворожбы, ещё чуть-чуть терпения, и можно будет с нею дальше говорить.
***
Ромига держал на ладонях чёрно-рыжий обсидиановый нож. Археолог Роман Чернов, которого нав изображал несколько лет, сказал бы, что видит шикарный образчик тонкого бифаса: клинок лавролистной формы на рукояти из кости, с обмоткой из жил. Похоже на культуру Кловис, в своём роде — почти совершенство. Нож был явно не новый, за ним умело ухаживали, подновляя кромки. Вероятно, теми же руками, что когда-то изготовили. Прощай, Арайя, мастер каменных клинков, глава одноимённого дома…
Нав прикинул, что при необходимости, мог бы этим красивым ножичком довольно легко зарезаться. Знал, куда вогнать клинок и как повернуть… Нет, отхватить
Однако, покойник был большим любителем всего острого: кроме ножа на поясе, у него нашлась ещё пара засапожных. Один — кремнёвый, погрубее обсидианового, но той же работы. Второй — добрая сталь с клеймом мастера Лембы.
Помимо ножей, Ромигу заинтересовала снизка разноцветных камушков, похожая на чётки. Рука сама потянулась за ними, как за связкой ключей на поясе тюремщика… Стоп, да это же и есть ключи! На Голкья они выглядят именно так: волшебные каменные ключи от круглых каменных (и прочих) дверей, Вильяра передала найдёнышу это знание. Осталось разобраться, отопрёт ли какой-нибудь ключ дверь Ромигиной темницы, разомкнёт ли заклятие? Там ведь ещё что-то пели под дверью, прежде, чем войти… Покойный Арайя пел, а Ромига на всякий случай запомнил ту песенку.
Часа через полтора вдумчивой, предельно осторожной работы — сапёры со взломщиками пусть обзавидуются! — нав стоял в коридоре и соображал, куда дальше? По ощущениям, время было рассветное, но в доме тишина. Гарка запросто мог проделать то, чего не позволил проделать Арайе в доме Лембы: пройтись по комнатам и зарезать сонными всех, кого найдёт. И пусть местные щуры разбираются, кто тут был беззаконником, а кому просто не повезло! Но лишнего кровопролития Ромига никогда не любил, к тому же, главной его проблемой были не обитатели дома, а беззаконный колдун… Правильнее сказать: отступник — мудрый… Нет, для наиполнейшего осознания проблемы: враждебно настроенный иерарх!
Таких серьёзных противников у Ромиги ещё не бывало, но гарку учили убивать магов сильнее себя. Нужно ли убивать? Нав прикинул и решил, что достаточно понаблюдал и прочувствовал, чтобы однозначно решить: «да». Что необходимо для успеха? Первое и самое трудное: подобраться к объекту незамеченным. Второе: накрыть его «навским арканом» прежде, чем объект успеет предпринять контрмеры. Если аркан зацепит удачно, уже не важно, насколько силён маг, и много ли у него энергии: вся она уйдёт в никуда, да ещё оставит мерзкие ощущения, от которых мало кто быстро оклемывается. Соответственно, третье: не позволить объекту прийти в себя и восполнить потерю энергии. И, наконец, четвёртое: быстро добить в ближнем бою, магией, оружием или сочетанием того и другого. Не слишком сложно, на словах.
Ромига крался по дому у фиорда единственным знакомым путём: как шёл с Наритьярой от Зачарованных Камней. Вряд ли эти Камни наделят чужака силой, скорее, как в прошлый раз, начнут убивать. Но в круг-то Ромиге не надо, у него другая идея: перехватить беззаконника на пути туда или оттуда. Идея кажется здравой и перспективной. Главное, дождаться мудрого, не околев на морозе. Кто знает, когда колдуну в следующий раз понадобятся Камни? Но вдруг, скоро? Вдруг, наву повезёт?
А кстати ещё, любопытный вопрос: почему труп Арайи, при всех ключах, бросили в комнате пленника? Это была дурость двух напуганных женщин — или некий хитрый умысел? Чего охотницы так испугались, когда он с ними заговорил? Увы, даже для предположений слишком мало информации.