Из-под снега
Шрифт:
Вздох облегчения:
— Только его. Когда мы добывали обоз Лембы, я её с собою не брал.
Вильяра, видимо, закрыла для себя тему Мули:
— А что случилось с двумя другими пропавшими обозами?
На этот вопрос Вильгрин ответил совершенно спокойно:
— Добычу с них ты тоже найдёшь в этом доме. Их истребили и ограбили мои архане. Вожаком был тот, кого я сегодня убил в поединке, и его брат при нём. Брат потом погиб в доме Лембы, они все мечтали зимовать там. Они ходили под моей рукой, но наши порядки и соседство мудрых им
— А тебе, Вильгрин, нравились эти порядки?
Лежащий охотник криво ухмыльнулся.
— Я решил, что Наритьяра Средний вот-вот станет Великим Голкирой, и тогда перестанет спрашивать, кто хочет следовать за ним. Пока ещё он искал сторонников, добровольных. Мой дом мог оказаться ближе к вершине… Конечно, я желал могущества и долголетия мудрого. Для себя, для всех своих… Неодарённых среди нас не было… Я привёл свою стаю в угодья Вилья по слову Наритьяры Старшего. Давным-давно он показал мне ползучий вьюн и пообещал Наритья господство над всеми кланами через несколько поколений. А Средний не желал ждать, захотел всего и сразу. Я подумал, что нам по пути с ним. Я ошибся.
Вот теперь было заметно, что раненый от разговора устал. Или признание фатальной ошибки отняло у него силы? Вильяра поспешила спросить:
— А что Наритьяра Младший?
— А Младший хранит угодья клана, как надлежит мудрому. Здесь он бывал редко. Когда я видел троих вместе, мне казалось… Младший слушает Старшего, а Среднему подчиняется из страха. А после смерти Среднего Младший велел нам всем сдохнуть или идти к тебе на поклон.
— Вильгрин, а ты знаешь, что случилось со Старшим Наритьярой? Куда он пропал?
Раненый указал взглядом на Даруну:
— Спроси её, меня тогда не было дома.
Вильяра обратилась к рыжей, та ответила.
— Поздним утром, когда… Когда Вильгрин возвратился с ярмарки с богатой добычей, Старший и Средний сильно бранились в своих покоях. Там зачаровано, слов не разобрать, но эхо гуляло злое. Я побоялась подходить ближе и подслушивать. Около полудня двое мудрых вместе отправились к Зачарованному Камню. Средний вернулся оттуда один и в ярости. Старшего больше никто в этом доме не видал живым. Наверное, Великий Голкира пытался подчинить своего наставника, как Нельмару хранителя знаний. Не совладал и просто убил.
— Даруна, мы потом ещё поговорим, что вы с сестрою видели и слышали в покоях мудрых. Вильгрин, скажи, а где сейчас твои беззаконные сообщники? Из Наритья и с Арха Голкья?
Раненый с трудом приподнял веки:
— В снегах, где им быть. Архане прыгнули на лыжи сразу, как я убил Чунка…
Даруна и Нгуна охнули, услыхав имя мертвеца. Вильгрин бледно улыбнулся:
— Ну, а чего бы мне его не звать? Пусть подождёт немного. Вместе пойдём щуровой тропой, доспорим, доругаемся, — перевёл взгляд на Вильяру. — Думаю, архане двинулись в сторону ярмарки. А своих я отослал позже. Они поклялись больше не живоедствовать, не грабить, не нападать на дома.
— Как поклялись? — уточнила мудрая.
— Дали
— Сколько их?
— Моих — семнадцать. Архан я не считал, но не меньше двадцатки.
Вильяра кивнула: мрачная, как снеговая туча. Встала и резко скомандовала:
— Нимрин, ты остаёшься здесь, стереги и охраняй их, — кивок на умирающего и двух рыжих. — Даруна, в полночь ты соберёшь на большой совет всех, кто живёт в этом доме. Я вернусь к тому времени. Я желаю знать в лицо всех Вилья, и чтобы они знали меня, — долгий взгляд на Вильгрина. — Прощай, брат. Твой отец Поджа дурно обошёлся с нашей матерью. А в доме твоего отца, наверное, думают, что она плохо поступила с ним. Я совершенно не рада обстоятельствам нашего знакомства. И ты оставляешь мне головную боль — Мули. А всё-таки я рада, что у меня есть брат…
— У тебя был был брат. Прощай, Вильяра. Удачной охоты… Если я правильно тебя понимаю.
Короткий кивок, и Вильяра решительно шагнула к двери. Ромига откатил каменный диск, первым выглянул в коридор, отступил, пропуская женщину… Нет, уже снежный вихрь, в который Вильяра обратилась, не выходя из дому.
Услышал тихий смешок с лежанки:
— Улетела, а тень свою забыла. И выморозила тут всё. Ох уж, эти мудрые.
Нав обернулся, смерил взглядом троих, оставленных на его попечение:
— Так тень или оборотень? Вы бы уж как-нибудь определились?
— Не сердись, чужак, — еле слышно прошелестел Вильгрин. — Я знаю, этот дом жив благодаря тебе. Правда, и Великого Безымянного ты убил, порушил такие надежды… Беззаконные надежды, однако многим нравились. Многих врагов ты нажил. Придётся тебе теперь растить глаз на затылке и панцирь на спине… Сестрёнке — тоже, хоть она и мудрая… А повезло с ней клану Вилья. Ты, чужак, даже не представляешь, как повезло. Все планы поломала. Сперва Старшему, потом Среднему…
— Вильгрин, помолчи, пожалуйста! Не даёшь помочь тебе, так хотя бы отдохни, — взмолилась Даруна.
— Скоро, скоро уже я отдохну. Намолчаться успею, наговориться — нет.
— Даруна, скажи, а почему вы меня так боитесь? — обратился к рыжей Ромига.
Обе сестры привычно сжались, ответил Вильгрин:
— Их в детстве напугали сказками, а потом они сами напугались какими-то снами. Отец в насмешку вспомнил или сочинил примету, будто, кто заговорит с оборотнем, того оборотень съест. Но Мули-то ты не съел, чужак?
— Не съел и не буду. И вас не съем, рыжие!
— Не называй нас так, оборотень! Это оскорбительно, — наконец преодолела себя Даруна.
«Отец наш Поджа вызывал на поединок за прозвище Рыжий, и даже зимой мог наставить синяков.»
Вильгрин подал голос:
— Привыкайте, сестрёнки. Среди Вилья мало такой масти, но никто за это не пеняет. Рыжие, и рыжие.
Два возмущенных взгляда, но главе дома возражать никто не посмел. Вильгрин только вздохнул. Ромига улыбнулся сёстрам: