Из пыли времен
Шрифт:
Лицо Марена оставалось непроницаемым, и Дайнер даже усомнился, что принц слушает.
– Позже, конечно, потомки вновь встали на сторону Дома Коррин, во времена Второго Восстания... Что, опять же, может служить примером того, что все в мире повторяется, и ушедшее не уходит навсегда, и рано или поздно мы вновь с ним сталкиваемся, - наставник чуть задумался, но тут же продолжил: - В отличие от моего предка, я решил прервать свой род, но легенда никуда не делась...
Следующая пауза несколько затянулась. Казалось, в это мгновение мастер словно вернулся в далеко ушедшее прошлое. Пламя тихо трепетало, играя тенями, и стараясь
– Ты знаешь, если верить легендам, Великий Воин участвовал во всех значимых войнах мира, - отклонился от темы мастер.
– Сдается мне, что это всегда были разные... м-м-м... персонажи. Возможно, даже не всегда Перворожденные... Но я не к тому, - он тряхнул головой, прерывая пространные рассуждения.
– Так вот, наследник, что первым отказался от рода, воочию видел Великого Воина. Маерен Ар, по его словам, действительно был могуч. Не только силен, словно тысячи беров, но и стремителен, как молния. Легенда утверждает, что Великий Воин был одним из тринадцати Крылатых Змеев. Тем, кто "первый над двенадцатью", тем чей "размах крыльев отбрасывал тень на целый Мир, и погружал его во мрак", как он говорил. Винден Орм Айдомхар, так гласит наша легенда... Так вот, однажды, мой предок слышал одну фразу... Я хорошо помню эти слова, что отец часто повторял мне на сон грядущий: "И когда лавина врагов иссякнет, станет ясно, что ни один из них не ступил в зону моего превосходства".
Наставник внимательно наблюдал за принцем, когда произносил слова Великого Воина, но, как и прежде, задумчиво сведенные брови Марена не дрогнули. Руки перебирали уже прочитанные страницы, глаза бегали по строчкам, и наставник решил, что принц не слушал его после "правильного вопроса". По крайней мере, он не увидел никакого отклика.
– Я рассказывал эту легенду Ингену!
– вспомнил Дайнер.
– Да, и король ее знает!
И развернувшись, направился к двери той же непринужденной, мягкой поступью, что вошел, оставляя принца одного в полутемном Зале Знаний.
– А когда пепел осядет, Мир погрузится в забвение...
Глава 6. 7 Эон 482 Виток 39 День Осени.
К середине ночи Саодир с Литой добрались в Денесерик - небольшое поселение недалеко от Окружного тракта, который опоясывал море Датален, а вместе с ним, и Регелстед.
Лита собиралась ехать дальше, несмотря на позднее время, но Саодир справедливо заметил, что воины Ордена, скорее всего, остановились на ночь в Маарнаке. И если они не хотят натолкнуться на Холара раньше времени, стоит заночевать в Денесерике.
Впрочем, Лита как раз хотела "натолкнуться" на них, как можно скорее: сердце требовало крови. Но то, что они узнали о Холаре, несколько остужало пыл. И голос разума превозмог порывы сердца.
Не без доводов Саодира, конечно.
Большая часть рассказа эренгатского мальчишки походила на восторженное преувеличение, но все же... Холар - не просто воин, а сильнейший магистр Ордена, глава Золотого Совета, что ныне правит Империей. По словам служки, все маги Гольхеймурина вместе взятые не равны в Силе, которой он владеет. Будто одним мановением ладони он может "гасить солнце и зажигать звезды".
К последнему Саодир отнесся с нескрываемым пренебрежением. И все же настаивал, чтобы девочка не спешила.
–
– Тебе стоит поступить в Магистратуру".
Лита, вопросительно изогнув брови и недоуменно наклонив голову, уставилась на охотника.
– Куда поступить?
– в очередной раз откинула непослушный огненный локон, спадающий со лба, и отвела волосы за ухо, словно для того, чтобы лучше слышать, хотя уж в чем-чем, а слухе девочки, сомневаться не приходилось.
– В Магистратуру, - повторил Саодир.
– Изучать магию.
Лита помнила, когда-то он упоминал о магии, о Хранительницах. Когда-то он хотел отвести ее к ним... Но тогда ее мысли все больше тянулись на юг, к Призрачным горам. И слушала она вполуха, загоняя все в дальние уголки памяти до лучших времен.
Но она помнила, как он тогда удивился...
– Разве в вашем Мире нет магии?!
– и видя, что девочка не понимает о чем он, добавил: - Колдуны, варящие зелья и снадобья; чародеи, насылающие морок; ведьмы, прозревающие петли судьбы; маги, управляющие силами стихий...
– Мне о таком неизвестно, - в ответ пожала плечами Лита, мотнув головой.
– Боги, знаю, обладали Силой, способной раскалывать небо и землю, выводить моря из берегов. Еще драконы - могли испепелять дыханием. Про Дар Морета знаю и...
– она замялась и закончила еле слышным шепотом, - умею использовать. Но с ним может прийти Голод...
Саодир тогда долго молчал, собираясь с мыслями.
– Мир состоит из Осязаемого и Неосязаемого, - наконец заговорил он.
– Осязаемым управлять легко. Из железа куют мечи, из камня и дерева строят дома и города. При должном обучении это может делать каждый. Кто-то лучше, кто-то хуже, но - каждый. А есть то, что невозможно увидеть, или потрогать, взять в руки. Например, ветер или огонь. Туман, в конце концов. Все знают, что они есть, но управлять ими способны далеко не многие. Пока понятно?
– В целом, - спокойно ответила Лита.
– Ты говоришь о Силе.
Он кивнул.
– Магия, или Сила, как ты назвала, управляет Неосязаемым. Маг может призывать ее в нужный себе момент. Может бить, не касаясь, делая воздух твердым, как камень, воспламенять взмахом ладони, даже то, что гореть, вообще не способно. Это требует определенных усилий - у всех по-разному. Кому-то легко дается любая магия. Кто-то преуспевает лишь в одной, как, например, колдуны - в предметной, или чародеи - в иллюзиях. Большинству же доступна лишь столь ничтожная часть, что можно назвать скорее талантом: у кого-то цветы лучше растут, у других - сталь получается крепче, - он горько усмехнулся.
– Представь, какой хаос творился бы, если бы все владели магией.
– Хорошо, суть я уловила, - не оценила шутку Лита.
– Научи.
– Я не владею магией, - сокрушенно покачал он головой.
– Вся моя Сила - мой лук и меч...
– ...А почему мне не пойти в стражу?
– спросила Лита, выныривая из воспоминаний.
Народ в таверне прибавлялся: близился полдень. За стойкой гремели кружки, вспыхивали споры, слышались одобрительные возгласы. К рудокопам присоединились еще несколько таких же, в засаленных одеждах, и они уже не бросали в сторону Литы злобные взгляды, напрочь позабыв о "неудачном развлечении".