Из рода Свирх. Дикарка
Шрифт:
Когда душа отца улетела с дымом в страну мёртвых, моя жизнь впервые разделилась на «до» и «после»; тогда я почувствовала, что закончилось детство. А теперь... Теперь мне казалось, что я стою перед пропастью, в которую уже низверглось всё, что меня окружало. О чём бы я не вспоминала, это так или иначе было связано с двумя самыми дорогими для меня людьми: Раалой и отцом. Но отец ушёл в Небесный Лес, а Раала...
Я медленно поднялась, на заплетающихся ногах подошла к стене, на которой в скобах висел отцовский меч. Утерев рукавом слёзы, взяла его, достала из ножен и положила на руку плашмя. Холод металла растёкся по моим
Постояв так некоторое время, я вернула меч на место и пошла к Главе рода. Он поговорит со мной сейчас — и точка.
Пройдя половину пути, я остановилась, прижав руку к груди. Рана дала о себе знать острой болью. Кто-то окликнул меня из боковой улицы, но я даже не обернулась. Не хотела, чтобы кто-либо встал между мной и моим решением, отвлёк на другое, неважное. Прижимая руку к груди и придерживаясь за стены домов, я продолжила путь.
Завернув за угол, увидела, что от дома Главы движется процессия: сам глава, Наставник, брат Аристо и охрана посла. Маг вёл за руку Роома; двое воинов несли на носилках свёрток, в котором угадывались очертания человеческого тела. Посол, поняла я. Было так странно, что никто из нас, обычных селян, даже не видел, как он выглядит — а ведь этот человек сыграл в судьбе рода большую роль. Все мы понимали, что как бы не развивались дальше события, наша жизнь уже не будет такой, как прежде. Мне кажется, многие сейчас думали о том же.
Селяне вышли из своих домов, провожая угрюмыми взглядами Роома и носилки с мертвецом. В воздухе повисли духота и напряжение.
— Что же, друг, будем ждать от тебя вестей, — сказал Глава брату Аристо. — Сообщи нам сразу, как в империи примут решение.
Маг наклонил лысую голову и протянул руку в сторону серопёрой птахи, купавшейся неподалёку в пыли. Птаху тут же подняло в воздух и вперёд хвостом поднесло к брату Аристо. Вид у неё при этом был самый изумлённый. Сжав птаху в ладони, маг ответил Главе:
— Я пришлю ответ с птицей.
Больше между ними не было произнесено ни слова. Проводив брата Аристо и стражников до ворот, Глава с Наставником вернулись в дом и плотно закрыли за собой дверь. Я неуверенно направилась за ними. Сделав несколько шагов, остановилась. Моя решимость заставить Главу поговорить со мной во чтобы то ни стало, поколебалась. С другой стороны, я знала, что если не сделаю этого сейчас, то потом буду корить себя.
Подойдя к двери, я прислушалась: в доме раздавались голоса. У меня появилось острое желание сбежать: от двери, из посёлка, из Леса. Как Фееб — без благословения и прощания. Желание было настолько сильным, что я испугалась, как бы оно не победило, и схватилась обеими руками за дверной косяк.
«Сейчас!» — мысленно приказала я себе и постучала.
Голоса смолкли. Раздались шаги, хорошо смазанные петли повернулись без скрипа, и я оказалась в полосе света, исходящего от нескольких больших ламп. Сквозняк колыхнул в них пламя, отчего тени заметались по полу и стенам, словно преступники, которых заперли в
— Простите, что прервала ваш разговор, — произнесла я, ощущая, как сердце в груди вновь разгоняется, а щёки заливает жар.
— Наверняка тебя привело что-то важное, — сказал Глава рода с непривычной мягкостью в голосе.
— Да... Вы же сами сказали зайти... Вот я и... зашла.
Хозяин дома посторонился, пропуская меня внутрь. Я вошла, неглубоко поклонилась Наставнику, всё еще чувствуя себя очень неловко. Плотно закрыв дверь, Глава рода устремил на меня долгий взгляд, в котором я прочитала, что он уже знает для чего я пришла, и уже решил отказать. Глубоко вздохнув, не отступать же, я сказала:
— Глава, я не смогу выполнить поручение, которое вы мне дали. Я не готова... У меня рана, сами же знаете.
— Мы дождёмся твоего полного выздоровления, — сказал он.
— Нет! Выберите для этого кого-нибудь другого! — воскликнула я.
Губы мужчины тронула лёгкая усмешка, но она тут же исчезла. Я потупила глаза, одинаково страшась взглянуть и на него, и на Наставника.
— Кого ты предлагаешь выбрать? — спросил Глава.
— Не знаю, — едва слышно ответила я. — Кого-нибудь, кто был с ней не так близок. А я... Я слишком сильно люблю её. Точнее, любила... но... всё равно... люблю. Я всегда буду чувствовать её кровь на своих пальцах, а рука, державшая меч будет проклята. Я отгрызу её, как отгрызает лапу зверь, попавший в капкан.
Он шагнул ко мне и, взяв двумя пальцами за подбородок, поднял мою голову, заставив смотреть себе в лицо. Краем глаза я видела, что Наставник наблюдает за нами, прихлёбывая чай из чаши.
— Ты простила Раалу? — спросил Глава рода.
— Не знаю. Но у меня нет к ней ненависти, — всё также тихо сказала я. — Её попутала Лесная дева. Это могло случиться с каждым, и со мной тоже.
— Нет, не с каждым, — отрезал Глава рода. — Лесная дева выбирает, кого можно попутать, а кто устоит.
Покусав губу, я угрюмо сказала:
— Я поклялась найти и убить Дегана и сделаю это. Но Раалу казнить не стану. И вы не заставите меня это сделать.
— Это было не моё решение, а духов Леса, — возразил он.
— Значит, — я запнулась, но сглотнув, договорила: — Значит, духи Леса не заставят меня это сделать!
Я заметила движение с того места, где сидел Наставник, но не решилась посмотреть в его сторону. Сейчас для меня существовал только Глава рода. Его жестко сжатые в одну линию губы, сведённые на переносице широкие брови.
— Ты просила дать тебе второй шанс пройти испытание Леса, — сказал он. — Вот он, Маара. Лес выбрал тебя для свершения правосудия. Перестань уже вести себя как девочка, которая делит всё на «буду-не буду, хочу-не хочу». Настало время повзрослеть. Кто-то должен взять на себя это бремя.
Он отпустил мои плечи, и я пошатнулась, чувствуя себя оглушённой и потерянной. Хотя Глава рода уже сел на шкуры и взял из рук Наставника чашу с чаем, его слова продолжали звучать у меня в голове. Второй шанс пройти испытание Леса. Тут же промелькнуло воспоминание: мы с Феебом в доме моего отца и разговор: