Из России с любовью

Крабов Вадим

Зина вдруг резко остановила машину.

– Так ты теперь меня не возьмешь? – спросила с замиранием, испуганно уставившись на меня. Чуть раскосые карие глазки были наполнены вселенской тоской.

– Да возьму, не переживай! – Я испугался такой реакции, и это мне не понравилось. – Только поверь – там тебе делать абсолютно нечего. Мошкару с комарами кормить разве что.

– А тебе что там делать? – не отставала девушка.

– Господи… да успокойся ты! И вообще, Зина, ты так больше делать не будешь. Ни тормозить резко, ни смотреть на меня как побитая собака. Хорошо? – сказал я жестко.

Зина

опустила взор и отвернула голову. Теперь она напряженно смотрела на приборную панель. Пальцы сжимали и разжимали рулевое колесо, словно проверяли его надежность. Будто только оно было связующим звеном между ней и мной.

– Мне мексиканские страсти не нужны, – продолжил я. – Принимай меня таким, какой я есть. Так было изначально, и я очень надеюсь, что так будет и впредь. Я, поверь, стараюсь быть с тобой предельно честным… Фу-у-ух… – длинно выдохнул я, качая головой. Мне стало жутко неудобно перед девушкой. Как не люблю я подобные речи, кто бы знал! Я сменил тон на мягкий, чувствуя себя солдатом из булгаковского «Бега», который «хорошо начал, да плохо кончил», встав на колени перед Хлудовым.

– Зин, не обижайся. Я не подумал, что для тебя все так важно. Мне надо взглянуть на одно место и попробовать добраться до другого. И все, можно назад, – сказал, не кривя душой. Я надеялся уловить «черные» эманации на месте жертвоприношения и подзарядиться от ниточки маны.

Зина не проронила ни слова. Тронула машину, и мы поехали. Разве что руки лежали на баранке уверенно, не дергаясь.

Вероятность найти следы эманаций – хорошая, на алтарях они годами держатся. Но так было в Эгноре, а как на Земле – неизвестно. Фиона клятвенно уверила, что сможет определить: Вартараару посвятили жертву или нет. Если нет, то она пас – других «знакомых» богов у нас нет. А самое главное, надо снять слепок местной «черноты», тогда и в пустой ауре можно будет отыскать следы этой силы. Она, сила Смерти, всегда разная и зависит от отпустившего ее бога. Это жизнь дает один Создатель, а забирают все кому не лень.

Ниточка маны – это привлекательно, и добраться до нее я обязательно попытаюсь. Без фанатизма, конечно. Так что опасностей для Зины, кроме как заблудиться в безлюдной тайге, я не видел.

Мы остановились возле давно заброшенного дачного участка. Недостроенный шлакоблочный дом утопал в зарослях сорняков, кое-где завядших от ранних заморозков. В дальнем углу стоял сиротливо скрипящий деревянный туалет с болтающейся на одной петле дверью, и по всему бывшему огороду, с трудом различимые в пышной растительности, валялись кучи бытового и строительного мусора. Забор отсутствовал как класс.

– Славкиных родителей дача. У них еще одна есть, в более удобном месте, но эту он запретил продавать, – пояснила Зина, успешно взявшая себя в руки. Смело шагнула с разбитой грунтовки на пожухлую травку, тронутую ночным сибирским холодом. – Внимание, экстрасенс! Ищем следы недавней деятельности.

Я пожал плечами и побрел по участку. В детстве я, как многие мальчишки, увлекался кладоискательством, но потом вырос. Думал, безвозвратно.

– Мне нужна лоза, – потребовал я. Неохота было свободным сознанием зарываться в землю и тупо шерстить участок. Там видимость ноль, в пределах «глаз». Правда, круговая.

– Ой, а где я виноград возьму?

– Совсем

не обязательно виноград, можно использовать любую рогатку из общего ростка. Постой, Зин, – остановил я девушку, побредшую к ближайшим зарослям. – Я сам, измажешься.

Пробовали резать свежие ветки перочинным ножом? Не советую. После этого я, измазанный холодной грязной росой, ходил с важным видом, держа в согнутых руках отломанную березовую ветвь. Зина следовала за мной.

Синя командовала, подражая навигатору:

«Через два метра поворот налево девяносто градусов. Извиняюсь, ошибочка вышла. Направо сорок пять градусов… ой, налево, на десять часов…» – прикалывалась, одним словом.

Живая ветка из окрестности клада нужна, чтобы увидеть чужеродность. Отросток дерева помнит структуру жизни в том месте, где вырос, и «видит» нарушения нитей жизни корешков, грибниц и других живых существ. Синя просмотрит характер разрывов и поймет, что это. В теории выглядело замечательно. В реальности же пришлось с полчаса ходить по недостроенному дому и по огороду. Хотел уже плюнуть на занятие, казавшееся мне все более и более глупым, как Синя наконец решительно заявила:

«Здесь, прямо под тобой, копай. Глубина залегания тридцать восемь сантиметров».

Подо мной был полусгнивший деревянный тротуар, ведущий в туалет. Никаких следов недавней деятельности. Место было удобное, со всех сторон спрятанное: куча мусора, кабинка туалета и кусты закрывали обзор. Поднимаю доски, оказавшиеся между собой сбитыми, и вижу под ними деревянные распорки, как для крышки погреба, чтобы сдвигать этот кусок щита не было необходимости. Грунт под тротуаром на первый взгляд был нетронутым. Если здесь и копали, то следы были надежно придавлены тротуаром.

– Давай лопату, – обратился к Зине. Она, как верный Санчо Панса, носила ее с собой, положив на плечо.

Доверенным банком Славика оказалась стеклянная пятилитровая банка, запечатанная капроновой крышкой (мама в подобной капусту квасила), плотно забитая пачками евро и долларов, аккуратно перетянутыми резинками. Не считая, отнесли богатство в машину.

Дома Зина весело скакала на кровати, как гимнаст на батуте, веером осыпала себя купюрами и восхищенно приговаривала:

– Сто тысяч баксов, двести тысяч евриков! Мы богачи! Всегда мечтала постоять под дождем из денег! Правда, здорово, Егор?! – потом устала, села на кровать и позлорадствовала: – Ну Славик, ну паскуда; знала, что ты деньги от меня тыришь, но не столько же! И смерть твоя их не спасла, как видишь. Ау, Славик! – с этим возгласом упала спиной на постель, красиво раскинув руки. Ее рот не покидала глупая улыбка. – Гуляем, Егор! Ты не против?

– Я не против, но ты не дразни умерших, а то мало ли что…

– Ой! – Зина смешно зажала рот ладошкой, словно от мухи закрылась. Причем было непонятно: то ли чтобы не поймать ее, то ли, наоборот, опасаясь выпустить. – Что теперь будет… – испуганно прошептала сквозь пальцы. Пообщавшись со мной, действительно поверишь в мистику.

– Успокойся, ты мало дразнилась. Думаю, он простит, – уверил я со всей серьезностью, но внутренне потешаясь. Для вызова проклятия целый ритуал нужен или готовность душу на вечные муки отдать. Так однажды в моем баронстве брошенная Агнаром любовница поступила, проблем потом было…