Из самых глубин забвения
Шрифт:
– А какое время года вы предпочитаете на Майорке?
– спросил я Кэсли.
Теперь я чувствовал себя легче. Воздух был свежее, гости вокруг нас шумели меньше, а голос певицы был очень ласков и нежен.
Кэсли пожал плечами:
– На Майорке всегда прелестно. Там у каждого времени года свой шарм. Я повернулся к ней.
– Вы тоже так считаете?
– Я думаю в точности, как мой муж. И тут, словно в головокружении, я сказал ей:
– Странно: вы больше не кашляете, когда курите.
Кэсли
– Вам больше не требуется эфир, чтобы перестать кашлять...
Я произнес эту фразу очень светским тоном. Она бросила на меня удивленный взгляд. Но хладнокровия не потеряла. А Кэсли беседовал со своим соседом.
– Я не поняла, что вы сказали...
Теперь ее глаза не выражали ничего и избегали моего взгляда. Я резко потряс головой, словно внезапно очнулся.
– Извините меня... Я думал о романе, который сейчас пишу...
– Это детективный роман?
– спросила она спокойным голосом.
– Не совсем.
Это ничего не дало. Поверхность осталась гладкой, а вода стоячей. Или, скорее, толстый слой льда, в который невозможно проникнуть пятнадцать лет спустя.
– Пойдем домой?
– произнес Кэсли.
Он обнимал ее за плечи. Рядом с его массивной фигурой она казалась совсем маленькой.
– Я тоже пойду, - сказал я.
– Надо попрощаться с Дариусом.
Мы тщетно поискали его среди группок гостей на террасе. Спустились в гостиную. В глубине четыре человека сидели за столом и молча играли в карты. Среди них был и Дариус.
– Да уж, - сказал Кэсли, - покер превыше всего...
И пожал Дариусу руку. Тот встал и поцеловал руку ей. Я тоже обменялся с ним рукопожатием.
– Приходите, когда хотите, - сказал он мне.
– Двери этого дома для вас всегда открыты.
На площадке я вызвал лифт.
– Мы с вами тут и попрощаемся, - произнес Кэсли.
– Мы живем этажом ниже.
– Я забыла днем сумочку в машине, - сказала ему она.
– Схожу-ка быстренько за ней.
– Ну, до свидания, - сказал мне Кэсли и беспечно махнул рукой.
– Рад был с вами познакомиться.
Он спустился по лестнице, и я услышал, как хлопнула дверь. Мы вошли вдвоем в лифт. Она посмотрела на меня:
– Моя машина недалеко, возле сквера...
– Знаю, - ответил я. Она смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
– Почему? Вы за мной шпионите?
– Я случайно видел вас сегодня вечером, когда вы выходили из машины.
Лифт остановился. Створки двери открылись. Но она не двигалась. Продолжала смотреть на меня слегка расширенными зрачками.
– Ты не очень изменился, - сказала она.
Створки снова закрылись с металлическим скрежетом. Она опустила голову, словно хотела защититься от яркого света плафона.
– А я изменилась, как ты считаешь?
У
– Нет... Кроме волос и имени...
Улица была тиха. Слышался шелест деревьев.
– Ты знаешь этот квартал?
– спросила она.
– Да.
Но я был в этом не очень уверен. Теперь, когда она шла рядом, мне казалось, что я очутился на этой улице впервые. Нет, это был не сон. Машина стояла на прежнем месте под деревьями. Я показал на нее рукой:
– Взял на прокат... Я едва умею водить...
– Это меня не удивляет... Она взяла меня под руку. Остановилась и с улыбкой произнесла:
– Ты, наверное, путаешь тормоз и акселератор, насколько я тебя знаю...
У меня тоже было впечатление, что я хорошо ее знаю, хоть я и не видел ее пятнадцать лет, и ничего не знал о ее жизни. Из всех людей, встреченных мною до этого дня, она больше всех занимала мои мысли. Чем дальше мы шли под руку, тем больше я начинал думать, что мы расстались только вчера.
Мы дошли до сквера.
– Я думаю, что будет безопаснее, если я тебя отвезу...
– С удовольствием, но тебя ждет муж... Не успел я закончить эту фразу, как мне показалось, что она звучит фальшиво.
– Нет... он уже, наверное, спит. Мы сидели рядышком в машине.
– Где ты живешь?
– Недалеко, в отеле около набережной Пасси.
Она поехала по бульвару Сюше в направлении Порт Майо. Совсем не туда.
– Если мы станем встречаться только каждые пятнадцать лет, - сказала она, - то в следующий раз ты рискуешь меня не узнать.
Сколько нам будет тогда лет? Пятьдесят. Это показалось мне настолько странным, что я невольно пробормотал:
– Пятьдесят...
Я пытался найти в этой цифре хотя бы тень реальности.
Она сидела за рулем немного напряженно, глядя прямо перед собой, и притормаживала на перекрестках. Вокруг царила мертвая тишина. Только шелестели деревья.
Мы въехали в Булонский лес. Она остановила машину под деревьями, возле кассы маленького поезда, сновавшего между Порт Майо и Ботаническим садом. Мы были в тени на обочине аллеи. Фонари перед нами освещали белым светом миниатюрный вокзал, пустынный перрон и неподвижно застывшие крошечные вагоны.
Ее лицо приблизилось ко мне. Она провела рукой по моей щеке, словно хотела убедиться, что я действительно тут, живой, рядом с ней.
– Так странно было там, - сказала она, - когда я вошла и увидела тебя в гостиной...
Я почувствовал на шее ее губы. Я гладил ей волосы. Они были не такие длинные, как прежде, но ничего действительно не изменилось. Время остановилось. Или, скорее, вернулось в то мгновение, которое показывали стрелки часов в кафе "Данте", в тот вечер, когда мы встретились там перед самым закрытием.