Из сказки в суровую реальность
Шрифт:
– Даже я… – повторяет он с нажимом. – Значит ли это, что ты меня выделяешь?
– Я не…
Вдруг Джан выставляет руки вперед, делая жест будто сдается.
– Хорошо. Я согласен не затрагивать твое прошлое. Но позволь хотя бы быть рядом.
Не верю я больше в то, что посторонний человек может хорошо относиться ко мне. Сначала создает иллюзию счастливой жизни, а потом
Это не значит, что Джан такой же, но мне трудно, очень трудно принять его заботу.
– Джан, – смягчаю тон, – ты и так рядом. Ты дал мне работу, нашел жилье и поддерживаешь в трудные минуты. Ты помогаешь мне выстоять. Не проси большего, умоляю.
Он отворачивается в сторону, словно пытается справиться с эмоциями. Прячет руки в карманах джинсов, желая таким образом скрыть свои душевные переживания.
Ежась, обнимая себя руками, подхожу к нему, смотрю на спину и широкие плечи, обтянутые белой тканью рубашки. Внутри меня что-то ломается и появляется желание прикоснуться к мужчине. Не отдавая себе отчёта, дотрагиваюсь до него, заставляя развернуться. Наши лица оказываются на опасном расстоянии. На пару долгих секунд мы замираем где-то между разговором и поцелуем, представляя собой увертюру, которая никак не перейдет к действию. Этот шаг должна сделать именно я. Зачем? А затем, что я истосковалась по мужской ласке. И этот мысленный ответ еще сильнее толкает меня к нему.
Становлюсь на цыпочки, беру его колючий подбородок в ладони и целую. Одной рукой он касается моей талии. По телу пробегает дрожь, когда кончики пальцев другой руки проходят по моим волосам. Почти неощутимо, как ночной ветер.
– Хлоя, – выдыхает он страстно.
– Ничего не говори, – велю я, расстегивая пуговицу за пуговицей на его рубашке. Что мной управляет, не знаю, но остановиться не могу. Я хочу этого мужчину здесь и сейчас. Сопротивляться больше не в силах.
Мы падаем на кровать. Джан
– Я могу здесь закурить? – осторожно спрашивает Джан.
– Не-е-т, – протягиваю я. Не хочу казаться счастливее, пусть даже сама это чувствую.
– Ладно.
Снова молчим. Всё смешалось в моих ощущениях – и вялость, и душевный подъем от того, что произошло между мной и этим мужчиной, и льстившее моему самолюбию осознание того, что он был моим, и нам обоим было хорошо. Странно, что я не испытываю угрызения совести от того, что только что изменила своему мужу. Джан совсем не похож на Ремзи, но, тем не менее, прихожу к выводу, что совершила ошибку.
Резко встаю и начинаю одеваться.
– Ты куда?
– Тебе пора уходить, Джан. Надеюсь, ты не собирался провести здесь целую ночь?
– Что с тобой? – ничего не понимает парень.
– Хочу кое-что прояснить прежде, чем случится непоправимое. – Залезаю коленками на постель и смотрю Джану в глаза. – Ты можешь спать со мной, можешь пользоваться моим телом, но помни одно: я не буду тебе принадлежать как женщина. Я не готова к отношениям. Даже не вздумай присваивать меня.
Да, это звучит жестоко, но как по-другому?
Джан, не произнося ни единого слова, поднимается, надевает джинсы, берет в руку рубашку, но так с ней и стоит, задумавшись.
– Хочу тебя понять, но для этого нужна причина, – говорит он неспешно. – Я не привык пользоваться женщинами.
Закрываю лицо ладонями.
– Я же просила…
– Можешь не рассказывать о своем прошлом, но, ради Аллаха, назови мне хотя бы одну причину…
– Да замужем я! – истерично выпаливаю и падаю на подушку, пряча свои слезы.
Не слышу ни единого слова. Скрипнула дверь, а потом я осталась в комнате одна со своими страданиями. Что же я наделала?
Конец ознакомительного фрагмента.