Из собрания детективов «Радуги». Том 1.
Шрифт:
— Ваше внезапное появление в ресторане «Артио» и здесь, в гостинице, говорит о том, что сегодня за мной внимательно следили. Теперь, полагаю, вы можете снять слежку, потому что я только где-нибудь перекушу и затем прямо на поезд.
Комиссар не мог скрыть улыбки.
— Ах, — сказал он по обыкновению добродушно, — ну зачем мне это? Раз вы не заметили хвоста, значит, вы от этого нисколько не пострадали. А мои люди охотно шли за вами. Украдкой наблюдать за таким профессионалом, как вы, — очень хорошая тренировка. Я уже распорядился наблюдать за вашими передвижениями, и не в моих привычках отдавать противоречивые приказы. Если бы вы до сих пор работали в полиции, все бы, конечно, было по-другому. Но в таком случае вы сегодня утром нашли бы меня, и мы стали бы работать сообща. Вас подвезти?
Миродель с минуту подумал. К нему как будто вернулось
— Нет. Я найду дорогу и без сопровождающих. Но давайте, мсье комиссар, расстанемся друзьями. Мне не хотелось бы, чтобы папа Фидель услышал плохой отзыв обо мне от своего амстердамского друга. Sans rancune? [45]
Ван Хаутем пожал протянутую руку.
— Sans rancune! Но послушайтесь доброго совета. Когда опять будете по делам в нашем городе, помните: вы всегда найдете меня на Эландсграхт. Есть вещи, о которых иностранным детективам не мешало бы добровольно и исчерпывающе информировать государственную полицию, как только они попадают на подведомственную ей территорию. Bon voyage et au' voir! [46]
45
Забудем старую размолвку? ( франц.)
46
Счастливого пути и до свидания! ( франц.)
Как бы твердо ты ни решил в определенное время дня подводить черту, прекращать работу и ехать домой, чтобы наконец основательно выспаться, если ты занят по-настоящему, все кончается тем, что ты звонишь жене и просишь не ждать к обеду.
Вернувшись в кабинет, комиссар не мог просто спрятать в сейф коробку с мылом и один отмытый бриллиант и до поры до времени поставить на этом точку. Прежде всего надо было сравнить сверкающий камень с полученными вчера от Терборга сорока восьмью камнями и определить, не ошибся ли он, когда после опознания содержимого сигарной коробки решил, что остальные камни из тиары магарани находятся где-то неподалеку. Поэтому отдыхать не пришлось; он вызвал лаборанта, который уже наслаждался домашним уютом, полагая, что на сегодня работа закончена, и поручил ему в своем присутствии и не таким примитивным способом, как в гостинице, растворить куски мыла и извлечь то, что там спрятано. Несмотря на довольно позднее время, он пригласил ювелира Бернстейна, чтобы взвесить и оценить новую находку. Полиция работает как часы, и ввиду предстоящего визита к прокурору Ван Хаутему хотелось подготовиться получше.
Закончив свое дело и разложив сверкающие камни в восемь рядов около оценочной ведомости, эксперт сказал вкрадчиво:
— Вчера я говорил вам, что мог бы отсчитать за ту партию сто тысяч гульденов, Распродав все по частям, я бы еще кое-что заработал. Теперь же, когда налицо полный комплект, я должен сказать, что коллекцию, подобную той, что лежит перед вами, не купить и за триста тысяч. Камни великолепные, прекрасной шлифовки и необычайно чистой воды. Что с ними будет, менеер Ван Хаутем?
— Эти драгоценности были похищены, Бернстейн. Думаю, страховые общества потребуют их вернуть.
— Но мы же деловые люди, менеер Ван Хаутем! Если вы не возражаете, я, пока не поздно, охотно съезжу в Париж и попробую договориться со страховыми обществами.
Комиссар не мог не улыбнуться, видя, как алчно вспыхнули глаза коммерсанта.
— Посмотрим, Бернстейн. Конечно, все будет зависеть от того, уплатили магарадже страховку или еще нет. Но я буду иметь вас в виду.
Эксперт ушел, драгоценности были надежно спрятаны, и Ван Хаутем опять остался за столом перед грудой рапортов и бумаг, накопившихся в его отсутствие. Он рассеянно покачал усталой головой и занялся трубкой.
Старинг назвал сияющие безделушки «коварным льдом»! Как это верно! Фрюкберг вздумал завладеть ими и попался, несмотря на всю свою ловкость и опыт. И если бы полиция сразу же не упрятала его за решетку, обманутая ривьерская банда живо нашла бы его и расправилась с ним. Из-за них Труди сбилась с честного пути. Хладнокровная, расчетливая, благодаря своей проницательности и врожденным талантам детектива она добилась признания и высокооплачиваемой должности в сыскном бюро Людвига
Сколько несчастий принесут еще с собой эти блестящие штучки за долгую жизнь, которая их ожидает… Ван Хаутем вздрогнул. Настойчивый телефонный звонок прервал его размышления. Это был Париж, инспектор Фидель интересовался, как здесь идут дела.
Ван Хаутем коротко рассказал.
— Я должен знать кое-что еще, Фидель, — закончил он. — Кто передал камни Фрюкбергу? С тех пор как в номере, который он занимал в гостинице, я нашел недостающие драгоценные камни из тиары, он, конечно, у меня на крючке. Но это скользкий парень. Он станет твердить, что не знал о содержимом коробки и не отвечает за то, что мы нашли в его номере после того, как он целый день просидел в предварительном заключении. В рассказе, который я слышал от него этой ночью, нет никаких противоречий, и мне сейчас позарез необходимы неопровержимые улики, чтобы загнать его в угол.
— Не беспокойся, мой милый! Когда я звонил вам сегодня утром, у меня были только предварительные сведения о задержании контрабанды. Подробностей я еще не знал. Но мои ребята работают здорово. Только что мне доложили, что в Гавре арестован судовой поставщик, который доставил на борт ящик с маслинами. Мы выяснили, от кого он их получил, и в темпе продолжаем розыск. У нас сейчас просто не хватает людей, чтобы обрабатывать поступающие сведения.
— Да, даже для небольшого дельца, разыгравшегося здесь, в Амстердаме, мне не хватает агентов, чтобы вести розыск по всем направлениям. Для меня вообще загадка, Фидель, с какой стати они вечно жмутся с численностью полиции. В такие дни, как сейчас, нехватка людей особенно ощутима. Ну хорошо! Мы делаем все, что можем. Вот сегодня с утра со скрипом удалось выделить двух сотрудников, чтоб присмотреть за вашим бывшим помощником Мироделем, который теперь работает у Паркингтона. Я уважаю частные сыскные бюро, но мне не очень нравится, когда они тайком отбивают у меня хлеб на моей же собственной территории. Но все-таки Миродель кое-что мне сообщил, и вам это может пригодиться. Пересылку пакета, который здесь, в моем городе, свалился мне на голову, организовал, вероятно, некий Симон Роллар, мелкий мошенник из Парижа. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Я уже взял его на заметку. Но на первый взгляд, мне кажется, сведения неверные. Роллар только мелкая сошка, посредник, причем воротилы преступного мира смотрят на него как на пустое место, ведь он не раз обманывал своих партнеров. Возможно, они использовали его в надежде привлечь наше внимание к северу Европы, чтобы мы не заметили, что творится у нас под носом. Но раз уж Миродель считает его причастным к делу, имеет смысл заняться им. Во всяком случае, я сразу извещу тебя, как только мы разберемся, что к чему. А я получу официальную бумагу о том, что вы нашли бриллианты?
— Ну конечно. Завтра дело будет передано прокурору. Как ты думаешь, в Гавре задержали все похищенные ценности?
— Там работают пять человек, и все время обнаруживается что-нибудь новое. В том числе вещицы, проходящие по другим делам, до сих пор не раскрытым. Похоже, они хотели этим транспортом вывезти все подчистую. Потому и проложили столько ложных следов. Может быть даже, все бы у них и сошло удачно, если бы в Гавре, в таможне, не сидели знающие и смышленые ребята. Словом, обо всем этом ты прочтешь в обвинительном заключении, которое мы вышлем. А сейчас прикажу пока арестовать Роллара.