Из собрания детективов «Радуги». Том 2
Шрифт:
— Вы несколько месяцев тому назад рассказывали Витторио довольно пикантную историю…
— Вполне возможно, — с опаской подтвердил Фонтана, чувствуя, что почва вновь уплывает из-под ног.
— Вы рассказывали о тех же шведах и об одном… непристойном органе. Но в чем именно суть истории, я толком не поняла, ибо вы, увидев меня, смутились и заговорили о чем-то другом. Не припоминаете?
— Да… если не ошибаюсь… речь шла… — промямлил инженер Фонтана, пытаясь предугадать, какие еще мины его подстерегают.
— О чем же шла речь? Вы рассказывали анекдот?
— Честно говоря, нет. И это были не шведы, а голландцы.
Фонтана, собравшись с духом, приступил к рассказу.
— Сначала он все рассказал
Генерал дипломатично наклонил голову в знак согласия, а также для того, чтобы отпить из стакана оршад. Он не собирался горячо осуждать некорректный поступок адвоката Арлорио. День был очень жаркий, и здесь, на террасе графинь Пьовано, можно было наконец-то насладиться благодатной свежестью. Собственно, ради этого он и пришел к ним сегодня.
— И главное, меня поражает наивность полиции. Стоило им узнать, что Гарроне упоминал о камнях, как они решили, что напали на верный след. А у Гарроне язык был без костей. Если бы я вздумала рассказать полиции обо всех его дурацких выдумках, мне бы и недели не хватило. — Она никак не могла успокоиться. — Теперь завтра в дом нагрянет вся оперативная группа искать вчерашний день и позорить нас. Нет, никогда ему не прощу, этому наглецу Арлорио. Легко быть образцовым гражданином за чужой счет.
Полицейский агент Скалья, который в свое время купил в рассрочку «Воспоминания о второй мировой войне» Уинстона Черчилля и читал их с пользой для дела, не ошибся в своих невысказанных предвидениях — операция «Морская звезда» началась неудачно, как и все совместные операции.
Карабинеры Монкальери, хорошо знавшие местность, забыли, зачем, собственно, понадобилась их помощь, иными словами, совершенно проигнорировали тот факт, что союзники из государственной полиции в этих местах ни разу не бывали. Карабинеры при свете электрических фонарей торопливо и скупо проинструктировали своих коллег из полиции, так, словно нормальный человек просто не смог спутать в кромешной тьме холм Добычи с холмом Груды Камней и верхнюю дорогу Вальджельсо со старинной Польской дорогой. Окружение заданного района из-за малочисленности «личного состава» было бы и без того неполное, а теперь и вовсе оказалось условным. Кроме того, союзники совершили еще одну ошибку — впрочем, о ней агент Скалья тоже предпочел умолчать, — они предприняли наступление, не зная точно, какими силами располагает противник (по одним сведениям, местных проституток было примерно десять, по другим — тридцать). И, что еще хуже, недооценили боевого духа и тактической хитрости этих закаленных в боях женщин.
Когда облава началась, выяснилось, что диспозиция войск на многих участках неудачна и наступление ведется по второстепенным целям. На пронзительные свистки и сигналы электрических фонарей проститутки ответили тем же. Впоследствии оказалось, что и они были вооружены свистками и фонарями, так что путаница вышла невообразимая. К примеру, агент Скалья захватил в кустах агента Робилотто, который в свою очередь несколькими минутами раньше изловил сержанта карабинеров Скуиллаче. В результате двое полицейских и карабинер из Монкальери были легко ранены — царапины на руках и ногах, ссадины и кровоподтеки. В довершение всех бед не всем полицейским и карабинерам, блокировавшим три входа в долину «Хорошие груши», удалось сохранить хладнокровие… Многие наивно поддались на отвлекающие маневры клиентов и покровителей девиц, что позволило большей части самих проституток вырваться из окружения. В сети полиции попало лишь семь проституток, семь
Но агент Скалья все-таки испытал моральное удовлетворение. Ему удалось найти четвертый вход в долину, о котором не знали даже многоопытные карабинеры из Монкальери. Поднимаясь по высохшему руслу старого ручья, он вдруг увидел, что путь ему преградил густой кустарник. Однако он не отступил и стал мужественно продираться сквозь колючие заросли, поранив при этом руки. Его упорство было вознаграждено — фонарь высветил узкий, мощенный булыжником и поросший мхом проход. А затем Скалья увидел дугообразный мостик, за которым ложе ручья круто поднималось вверх. Этим путем многие проститутки выбрались из мешка, о чем неопровержимо свидетельствовала фиолетовая туфля, найденная в гнилых листьях. Смелыми и довольно рискованными прыжками Скалья сбежал вниз и принес начальству свой трофей и весть о тайном проходе. Увы, его триумф был недолговечен, ибо немного ниже, там, где долина расширялась и где по многим признакам и происходили встречи проституток с клиентами, сержант карабинеров Скуиллаче нашел под каменной плитой пакет из пластика — как потом оказалось, свернутый дождевик, — в котором лежали оранжевого цвета брюки, большая полотняная сумка, тоже оранжевая, с вышитой на ней белой морской звездой.
— Такой удачи не ждал, право же, не ждал! — воскликнул Де Пальма, но это прозвучало не слишком убедительно.
Хотя была уже глубокая ночь, в камере продолжался допрос задержанных. Радость от столь важного открытия постепенно улетучивалась. Из семи проституток одна оказалась несовершеннолетней, другую уже шесть месяцев разыскивала полиция за нанесение телесных повреждений в драке с соперницей, третья не выполнила приказ о выезде из города. Но ни одна не соответствовала описанию землемера Баукьеро.
Блондинок оказалось две, но одна была маленькая, худая, с невыразительным лицом, дождевик доставал ей до щиколоток. Вторая — высокая, пышнотелая — клялась и божилась, что в тот вечер она ездила в Бра с тремя клиентами и может это доказать. Впрочем, и остальные проститутки изо всех сил отстаивали свое алиби.
Оставалось проверить их утверждения, по возможности снять отпечатки пальцев на дождевике и на сумке (которая оказалась пустой) и установить, кому эти вещи принадлежали. Но у Де Пальмы крепло убеждение, что они вернулись к исходной точке. Вошли Раппа и Скалья, неся три бумажных стаканчика с «кинотти». Де Пальма посмотрел на часы.
— Немного погодя принесешь кофе с молоком, — осипшим голосом сказал он.
Было уже половина четвертого утра. Они молча выпили вино, закурили.
— Ну, что ты об этом думаешь?
Раппа, который в своей жизни допросил тысячи проституток и который знал наизусть все их уловки и хитрости, уныло буркнул что-то нечленораздельное.
Вполне возможно, что все семь задержанных и впрямь ничего не знали о блондинке в дождевике и никогда ее не видели. Но не исключено, что они знали слишком много, и тогда из них никакими силами слова не вытянешь. Что же до алиби пышнотелой проститутки, то, по мнению Раппы, оно было придумано сразу после облавы. Но и это само по себе еще ничего не доказывало.
— Вызовем еще раз Баукьеро? — предложил Сантамария.
— Для опознания? — спросил Де Пальма, проведя рукой по усталому лицу. — Что ж… попробуем. Но не сейчас. Стоит ли будить беднягу? Ведь этих дам мы продержим до завтра.
— Еще у нас есть сестра синьоры Табуссо…
— Верно. Можно показать задержанных и ей.
Но Де Пальма не верил в успех. Он не верил, что Баукьеро или Вирджиния Табуссо опознают в одной из задержанных проституток убийцу. Но сейчас, после труднейшего дня, главное было сохранить надежду.