Из старых записных книжек (1924-1947)
Шрифт:
– Эти зрячие - такая сволочь!
* * *
Хвастун Э.
– Мозоль?!! Это разве мозоль? Вот у меня мозоль!
– Какой он работник! Я в профсоюзе с тысяча девятьсот тридцать первого года!
– Техникум?! Я учился в гимназии цесаревича Алексея! Знаете, что это такое?
* * *
Почему-то застряли в памяти и хранятся там с 1919 года строки из фельетона, напечатанного в уфимской газете:
– Иван Иванович, куда вы?
– Ах, Петр Петрович! Очень рад.
А вы, представьте, были
Возьмет Юденич Петроград!
– Да, да, готовьте чемоданы,
Ведь вы - туда, а я - москвич,
Пальмиры Северной туманы
Для слабых легких это бич...
и так далее.
Строки, надо сказать, весьма энергические. Неудивительно, что я запомнил их, прочитав всего один раз в газете, наклеенной на заборе. Кто автор? Куда он канул?
* * *
Ивану Афанасьевичу в детстве платили 2 копейки за каждый день, когда он не плакал.
Плакал он - "просто так, от скуки".
Сидит, сидит у окошка...
– Ваня, ты что?
– Скучно, мамаша.
* * *
В фашистские времена (в последние все-таки военные годы, вероятно) в Германии была распространена рискованная шутка. Входивший, поднимая руку, говорил не "Heil Hitler", a "Halb Liter" (то есть поллитра).
* * *
В первом русском переводе роман Гюго "Notre Dame de Paris" назывался "Соборная церковь Богородицы в Париже". А "Хижина дяди Тома" - "Избушка дяди Фомы". Да еще через фиту.
* * *
Из почты "Дружных ребят". В письмах, адресованных "Золотому ключику" (который я второй год редактирую), - даты:
"10 мая 1945 г.
Второй день Победы".
И в другом письме:
"9 мая - День Победы над немецкими захватчиками".
* * *
Еще о "Золотом ключике".
Задал ребятам шуточную задачу.
"Название какого государства кончается тремя "я"?
Имелась в виду Австрия. И вдруг приходит ответ от двенадцатилетнего деревенского школьника:
"СвященнаЯ РимскаЯ ИмпериЯ".
Не молодец ли?
Кстати, это был единственный ответ на задачу. На другие ответы приходят сотнями.
* * *
Еще в середине XIX века слово "гонорар" обозначалось буквальным переводом этого слова. А.Ф.Смирдин, по словам его биографа, за годы своей издательской деятельности "выдал писателям 1370535 рублей почетного вознаграждения".
* * *
В автобусе. Кабина водителя со стороны пассажирского "салона" прикрыта белой занавеской. В середине ее вышита большая корзинка с ягодами. Шофер, конечно, женщина.
1946
Появляется, потирая руки.
– Вот так Мороз Морозович! Ах, ну и славно же!..
* * *
Жизненный девиз доктора Ф.И.Гааза:
"Спешите делать добро".
В
В Ленинграде в больнице имени доктора Гааза умер Гриша Белых.
* * *
И Чехов и Толстой называли пишущую машинку ремингтон (по имени фирмы). В Ясной Поляне комната, где печатали, - ремингтонная. Не было и слова "машинистка". Вообще этим делом занимались на первых порах мужчины. Чехов писал: "Благоволите назвать по имени и отчеству Вашего заведующего ремингтоном, который будет печатать пьесу".
* * *
"Катя".
Конец октября 1917 года. Говорят о бегстве из Гатчины А.Ф.Керенского.
– Людовик Шестнадцатый, кажется, бежал из Парижа тоже переодетым.
– Да, кажется поваром.
– Лакеем.
* * *
Подвыпивший халтурщик, левак, шабашник хвалится перед товарищем:
– Зашибаю я сейчас больше инженера или профессора.
* * *
Пьяницу хотели отвратить от вина. Стали ему прибавлять в водку керосин. И, представьте себе, человек этот на всю жизнь возненавидел - керосин.
На этом анекдоте я проверяю - понимает человек юмор или нет. Женщины, увы, смеются и даже улыбаются реже.
* * *
Слепой на Зацепе бубнит:
– Гадаю женщинам и дамам, мужикам и бабам. Гадаю девушкам красивым, дамам фальшивым...
* * *
В переулке мальчики играют в хоккей. За игрой их наблюдает единственный болельщик - мальчик на костылях. Раза два-три он даже поддавая своим костылем шайбу. Те, за кого он болеет и кому пытался помочь, забивают гол. Вратарь возражает:
– Ничего подобного. Катись! Не было.
– Было! Было! Правильно!
И хромой, подпрыгивая на своих костылях, тоже - во весь голос, ликуя:
– Правильно! Забили! Точно!..
* * *
Мадам Гумбинская.
* * *
Три человека на темной улице. Один из них в солдатской шинели.
– А когда я ушел - обо мне в полку споминали?
– Споминали.
Свернул в переулок, иду и думаю: кто они? Однополчане, конечно. А что за человек - этот, который интересовался, не забыли ли его? Не очень, конечно, скромный, но все-таки славный парень. И, вероятно, его действительно вспоминали.
* * *
На Зацепе.
– Во сапожки, а? Дчим-подчкипер...
* * *
Марине восемь с половиной лет, учится во втором классе, отличница. Спрашиваю у нее:
– Что вы сейчас по русскому проходите?
– Сейчас мы проходили разделительные. А будем проходить... как это? Сказоумие?
Сказуемое, конечно.
* * *
Чувствовать умом и думать сердцем.
* * *
Очень ждали телеграмму из Ленинграда. Взрослых не было, телеграмму принял восьмилетний Алеха. Вечером у него спрашивают: