Из Тьмы

Добродел

«Хех, когда я брошу принимать «лекарство» и начнётся настоящая ломка, нынешние ощущения будут вспоминаться с ностальгией», — я не знал, как там с новой дрянью, но ощущения ломки от прошлого «лекарства» были воистину «чудесны».

Перемещаться предстояло на смирной лошадке пегой масти. Для налаживания отношений угостил животину парой яблок, которые честно купил у улыбчивого крестьянина. Вскочив в седло и слегка пришпорив кобылу, поскакал к голове каравана, поглядывая по сторонам.

Моё появление не осталось незамеченным. Пусть оно не вызвало особого ажиотажа, но всё равно, проезжая

мимо, я ловил на себе косые и любопытные взгляды.

Так я и двигался, приотстав от головного дозора. Хрустел печеньками, сканируя взглядом округу, и от скуки пытался перевести некоторые русские песни на имперский язык. Правда, с этим вышли некоторые затруднения. Я предпочитал рок-музыку, и так получилось, что значительная часть любимых песен либо оказалась бы непонятна местным, либо могла трактоваться как призыв к бунту. Приходилось напрягать память, вспоминая что-нибудь политически нейтральное.

Монотонное движение прервало появление монстра. Вернее, демонический зверь сидел на месте, это караван приехал в засаду притаившегося Скального Варана. В отличие от Земляного Дракона — главной грозы дорог бедного на сильных монстров Внутреннего Пояса — более мелкий собрат полуинсектоида-полуящерицы не закапывался под землю, а маскировался под куски скал, словно обрастая камнем.

Надо сказать, маскировка вышла довольно эффективной. По крайней мере, я ещё только стал приглядываться к подозрительному выступу, когда тот, стряхнув каменную крошку, широкой, двенадцатиметровой в длину, плотно сбитой тушей рванул к дозорной двойке охранников.

Радостно оскалившись, я спрыгнул с лошади и ринулся на перехват. Хотя ринулся — громко сказано; чтобы остаться в рамках «легенды», пришлось медленно и печально двигаться с пятикратным ускорением. Пока я добежал, ящер-переросток находился уже в четверти пути от глупо замершего охранника. Второй охранник и скинувшая седока лошадь замедленно двигались в противоположную от монстра сторону.

«Зря», — отметил краем сознания. На обочинах столько камней, что паникующие животные практически гарантированно сломают ноги.

Монстр хоть и заметил моё приближение, но нагло проигнорировал худосочную добычу ради более мясистого охранника или лошади. Впрочем, получив обидный и крайне болезненный укол в не защищённое бронёй подхвостье, варан резко пересмотрел приоритеты. Подняв облако пыли и взрыв каменистую землю когтями, обиженный монстр умудрился развернуться практически на месте, но злобной живодёрки там уже не нашёл. Я удалялся от дороги, чтобы случайные участники не помешали веселью.

Получившийся бой хотелось сравнить с корридой. Как матёрый тореро я, казалось, каждый раз расходился впритирку со смертью, но всё так же оставался цел, чист и доволен жизнью. На деле же, как и тореро, я мог одним ударом убить столь слабого противника, а потратив секунду реального времени в полном ускорении — превратить в мелко нарубленный фарш. Вот только для простой выпускницы школы боя прорубить даже броню варана, не говоря об основных костях — непосильная задача. Вот и приходилось, как уже сказано, играть в корриду, нанося удары по слабо защищённым местам вроде стыка пластин, суставов и органов восприятия. Но я не жалел о

необходимости сдерживаться, а просто веселился. Почти так же, как в схватке с Мастером одного из силовых стилей. Крепкий и живучий, но медленный враг — отличное развлечение!

***

Варан в очередной раз бросился вперёд, пытаясь погрести под своей массой наглую, больно жалящую букашку. Пасть монстр больше не открывал, отучили. Злое-маленькое-двуногое почти попалось, но вместо приятного хруста костей старый хищник ощутил боль в глазу, область справа погрузилась во тьму.

Ящер не понимал, почему злой двуногий на него напал. В большой стае было много вкусных четвероногих и не таких вкусных двуногих с колючками-громыхалками, зачем драться? Скальный охотник уже пробовал отступить, но маленький-злой не пускал. Он попытался напугать врага, вложив в рык свою злость и готовность драться до последнего, но маленький-злой, испустив писклявый прерывистый звук, ответил бесцельной жаждой убийства.

Маленький собрат не хотел охотиться. Он хотел убивать.

Получив очередной удар большим жалом, обессиленный и обескровленный монстр, прихрамывая на две лапы, бросился в последнюю атаку.

Боль!!! Падение. Слабость… холод… тишина.

***

Сноу никогда не считал себя трусом. Сын комиссованного по ранению сержанта сызмальства умел работать как руками, так и кулаками. Среди охраны каравана господина Иводзимы он служил уже четвёртый год и пользовался некоторым авторитетом, как надёжный и смелый боец.

Но одно дело стрелять или рубиться с разбойниками, и совсем другое — взглянуть в глаза неминуемой смерти. Впав в ступор, молодой мужчина смотрел на приближающегося к нему матёрого Скального Варана. Он знал, что уже мёртв. Старшие товарищи учили ни в коем случае не стрелять в монстров этого вида, чтобы, утащив добычу, они не вступали в бой. Судьба несчастных всё равно решена, а десятимиллиметровые пули, даже если пробьют шкуру, только разозлят тварюгу. Чем это могло закончиться для каравана, ему тоже рассказывали.

Сноу старательно запоминал уроки старших, но никогда не думал, что окажется на месте героев страшных баек. Мысленно простившись с родными, близкими и женой, он закрыл глаза. Услышав рёв, грохот и почувствовав стегнувшие по телу камешки, Сноу напрягся, дёрнулся, но ожидаемые боль и смерть не пришли. Шум стал стремительно удаляться. Охранник открыл один глаз. Огромное чудище совершало странные манёвры, словно безуспешно пытаясь схватить кого-то невидимого. Мужчина заворожено наблюдал за странным действом.

— Сноу, долбоёб, вали оттуда нахер!!! — проорал его напарник, спрыгнувший с переломавшего ноги коня.

Припустив следом за ним, мужчина продолжал коситься на монстра. Обладая прекрасным зрением, он смог различить маленькую тёмную тень, стремительно метавшуюся вокруг чудовища. Но только добежав до ощерившихся оружием своих, он смог поймать взглядом застывшую с клинком в руках фигурку. Девчонка!

С огромным монстром сражалась девчонка! Маленькая любительница печенья, над которой они с Широ снисходительно посмеивались. Мол, от кого такая пигалица могла защитить? А теперь смешившая их девочка спасла напарникам жизни.