Из-за девчонки (сборник)
Шрифт:
– Помочь, Танечка? – спросил Валера.
Но тут я позвал ее, и она не успела ему ответить. Танька выглянула к нам в коридор и, даже не взглянув на Леху, сказала:
– Не разувайся.
Она взяла меня за руку и потянула в комнату. Другая ее рука скользнула по стене. Щелкнул выключатель, и в коридоре погас свет.
Тоже мне – светская дамочка! Пригласила человека в гости и забыла в прихожей, оставила, как зонтик. Бедный Леха! За что она его так?
– Слушай, – сказал я, заглядывая Таньке в отрешенное лицо, – там же Леха остался!
Странное у нее было
– Что? – спросила Танька рассеянно.
Она даже не слушала меня! Или не хотела услышать?
– А, Лешенька! – встрепенулась Танька. – Он еще тут?
Я услыхал, как в прихожей хлопнула дверь. Можно было не проверять: это ушел обиженный Леха.
– Садись, – сказала мне Танька.
– А здорово мы тогда чуть не подрались! – улыбнулся мне Валера. – Детство, какое, однако, это было детство!
– Да, да… – рассеянно согласился я, думая о Лехе.
Наверное, он сейчас стоит где-нибудь в углу двора, наверное, все для него почернело и погасло, как свет в прихожей… «Словно солнцем выжжены мечты…» – вспомнил я строчку из его стихотворения, что читал он мне утром с балкона. Нет, не сяду я без него за стол и не буду улыбаться этому Валере!
Танька наконец поставила пластинку, и Радмила Караклаич запела о том, что падает снег. Из-за стола встал Коля.
– Я за ним схожу? – спросил он у Таньки.
Значит, и он услышал, что хлопнула дверь, и понял, что ушел Леха.
– Делать тебе нечего? – удивилась она. – Иди…
– Посиди! – велел я Коле, зная почему-то, что он не ослушается. Мне вдруг стало ясно, что нужно сделать, чтобы вернуть Леху. Я повернулся к Таньке и сказал каким-то чужим, незнакомым мне самому голосом: – Сейчас ты пойдешь, найдешь Леху и приведешь сюда! Ясно?
– А то что?… – задиристо спросил Валера, вскочив со стула.
– А то что? – повторила за ним Танька, снисходительно улыбаясь.
Красивая же она была в этот вечер! Нет, нет, раньше я ее точно такой не видел, а для Лехи, наверное, Танька всегда была только такой.
– А то я тоже уйду, – сказал я Таньке, глядя почему-то в насмешливые глаза Валеры.
– Ха! – ухмыльнулся он. – Скатертью дорожка!
Я ждал, что Танька снова повторит его слова. В самом деле, нашел чем напугать! Но отчего-то я был уверен, что Танька этого не желает, моего ухода не желает, и что только так можно помочь Лехе.
– Ты уверен, что тебе именно этого хочется? – спросила меня Танька, прищурясь.
Именно этого-то мне и хотелось сейчас больше всего на свете, и я кивнул.
– Хорошо, – неожиданно покорно согласилась она, но точно какая-то угроза была в ее голосе.
Я только не понял, кому она угрожает: мне или Лехе.
– С тобой сходить, Танечка? – заботливо спросил Валера.
– Сиди уж! – отмахнулась от него Танька и вышла.
Валера сел. Сел в свой тихий уголок дивана Коля, сел и я, потому что у меня всегда ноги устают, когда понервничаю.
– А
Никто не обратил на него внимания. Зашипела игла проигрывателя. Я и не заметил, как кончилась пластинка. Игорь встал из-за стола, выключил проигрыватель и, зачерпнув из вазы конфет обеими руками, обиженно ушел от нас в другую комнату.
– Что-то я не пойму, – сказал вдруг Валера, – для кого ты стараешься? Благородного из себя корчишь или в самом деле за друга переживаешь?
Это он, кажется, меня спрашивает.
– А вы бы поступили иначе? – почему-то на «вы» спросил его Коля.
Валера усмехнулся, не удостоив его ответом. Я тоже промолчал – что он взрослого из себя строит! Подумаешь, школу уже окончил! Здесь, у Таньки, все мы были сейчас равны. То есть я-то тут совсем, конечно, ни при чем. А вот они втроем… Что Леха, что Валера, что, наверное, Коля – все Таньку любят. Так что нечего и задаваться.
– Вот что, – сказал Валера уже вроде бы серьезно. – Я не знаю, кем вы хотите стать, когда выйдете из пеленок, а я уже студент технического вуза. Мне эти ваши сопли!.. Я мыслю практично и грубо. Мне Танечка нравится, и, когда она закончит школу, я на ней женюсь. А вы что тут высиживаете? Вы, мелочь пузатая, чего вы-то ждете? – вдруг вскрикнул он. – Что вы ей можете предложить? Свою любовь до гроба? Да пока вы оторветесь от соски, она тридцать раз о вас забудет. А я уже зарабатываю, ночным курьером, сам зарабатываю! Это же аксиома – мужчина должен быть старше. Ну вот ты, – обернулся он к Коле. – Сколько тебе лет?
Коля подобрался весь на диване, как перед прыжком, покраснел, должно быть от напряжения. Он ничего не ответил, лишь сильнее сжал в кулаке что-то, кажется фантик конфетный, и от этого пальцы его побелели.
– Молчишь? – победно спросил Валера. – Потому что тебе небось нет и шестнадцати. Это вот ему, – кивнул он на меня, – ему, может, что и светит. Да он вроде сам не рвется. Так что сидите-ка, мальчики, тихо-мирно, кушайте тортик, пейте газировку. Ваши девочки еще подрастают, и вы пока подрастите.
– Я вас попрошу не советовать мне! – тихо сказал Коля, не поднимая на Валеру глаз.
– То, что гордый, – хорошо! – похвалил Валера. – Это тебе в жизни пригодится.
– У вас с Танькой, что же, все решено уже? Может, и приданое собрано? – спросил я, желая уколоть его.
Уж лучше бы мы с ним подрались тогда, в прошлом году! Глядишь, сейчас он так не распалялся бы. Знаю я таких! Им бы только слабость твою почувствовать – проходу не дадут.
– Может, и решено уже, – со значением сказал Валера и подмигнул мне лукаво. – Так что сидите, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что в гостях. Вот конфетки, вот печеньице, газировочки отведайте, кто желает. Это для вас. Для меня у Танечки и винишко имеется. Чудики! Она же вас назвала сюда, чтоб самолюбие мое пощекотать, чтоб я поревновал. Разве не поняли? Пускай побалуется. Она тоже маленькая еще, я понима-а-аю! А вы-то, лопухи, уши развесили, обнадежились… Да?