Из-за тебя

Ди Ариана

К сожалению, грядущие изменения необратимы, и я, стиснув зубы, морально готовлюсь принять нового человека. Для его появления все готово: до тошноты милая люлька, облепленная рюшами, вагон игрушек, баночки, бутылочки, подгузники, смеси, одежда, коляска и прочая дребедень, захламляющая пространство. На вопрос, зачем затариваться вещами для детей разных возрастов, Кира ответила пространным: "Пусть будет". И я, в очередной раз проглотив возмущение, прекратила расспросы. А ведь стоило быть въедливей…

***

Я проснулась от

шума и сразу поняла, что мои худшие опасения подтвердились — схватки начались дома. Выйдя и комнаты, тут же наткнулась на Киру, которая по стеночке двигалась в мою сторону.

— Крис, я рожаю, — жалобно сказала она.

— Вижу, вижу, — я быстро помогла ей добраться до дивана и стала лихорадочно собираться. — Потерпи, сейчас поедем к Марине.

Но, при попытке встать, Кира завыла белугой, и ко мне пришло понимание, что поездка отменяется. Пришлось звонить акушерке.

— Что ж такое! — ругалась я, когда никто не ответил. — Ладно, надо успокоиться и подумать.

Я походила взад-вперед по комнате, вздрагивая от болезненных вскриков девушки.

— Кира, дыши. Я сейчас сама привезу Марину.

— Не бросай меня!

— Я позову наших соседей, они приглядят за тобой.

— Нет! Пожалуйста, пусть лучше они приведут Марину!

Глядя в полные слез и мольбы глаза, я кивнула и побежала будить пожилую пару. Семен Викторович без уговоров согласился выполнить мою просьбу, а его жена, Лидия, поспешила к нам оказывать всяческую поддержку. Ее помощь и знания помогли подготовить все необходимое к родам. Но акушерка не торопилась появляться.

— Тише, тише, — шептала я, гладя Киру по голове.

Она ужасно мучалась, и никто не мог облегчить ее страдания.

— Не надо. Не зови их, — задыхаясь, просила она.

Наверно, заметила, как я кошусь на браслет. Но я медлила не из-за ее дурацкого нежелания обращаться к Арлеанам, а из-за стараха, что ее заберут и уговорят остаться с ними. Несколько женщин с мужьями уже вступили в новую программу адаптации для родителей: их селили в настоящие города и давали возможность растить ребенка в их среде. Не все соглашались, но я была уверена, что Кира сделает многое для благополучия дочери.

Мои метания прекратила Марина, которая спешно зашла в дом. Она со знанием дела взялась за работу, подбадривая бедную девушку и заставляя тужиться. Я же понимала, что поздно прятаться, поэтому держала Киру за руку и ждала окончания неописуемого кошмара. Никогда не буду рожать!

— Вот она, красавица. Крепенькая, — ласково проговорила акушерка, поднимая синее скрюченное нечто. — Как зовут?

— Азиза, — сказала я, когда не услышала ответа от Киры.

Через некоторое время Марина внесла укутанную девочку и отдала уставшей матери.

— Хорошенькая, — умиленно прошептала она и показала мне ребенка.

— Да, на тебя похожа, — не стала ерничать я, хотя младенец едва ли пока походил на человека.

— Возьми, я еще слаба, — попросила

Кира, и я со странным смятением перехватила сверток.

Пока Марина помогала девушке, Лидия сделал уборку и, немного поахав над Азизой, ушла. А потом и акушерка, дав рекомендации, покинула дом. Я положила ребенка в люльку, накрыла спящую Киру одеялом и тоже отправилась спать. Ненадолго. Детский плач заставил нехотя вставать. Я взяла девочку, дала на кормление матери, потом забрала и снова уложила. И так весь следующий день.

Потом Кира стала потихоньку вставать, но самочувствие еще не позволяло ей полноценно заботиться о дочери. Поэтому я временно взяла на себя эти обязанности, делая все на автомате. Самым сложным было просыпаться посреди ночи, но через пару дней необходимость в этом пропала — мать сама поднималась и кормила ребенка. Вроде все нормализовалось, но меня почему-то беспокоило ее состояние.

Сначала я списывала странную апатию на послеродовое восстановление организма, но и через месяц Кира вела себя странно. Я была уверена, что она будет порхать над Азизой, как наседка, но она, наоборот, лишний раз не подходила к собственному ребенку. Иногда она уходила за продуктами и подолгу отсутсвовала, но я не лезла к ней с распросами. Думала, пройдет.

***

— Ну что, Аза, гулять? — спросила я и состроила рожицу открывшей рот девочке.

Она с любопытством посмотрела на меня и без обычных возражений позволила одеть ее в комбинезон. Умница, поняла, что спорить бесполезно. Я собрала необходимые вещи и выкатила коляску.

— Все, спать, — приказала я маленькой хулиганке и отправилась вперед по дороге.

На улице стояла теплая солнечная погода, я была в отличном настроении, поэтому напевала старую детскую песенку. Неожиданно за поворотом показалась знакомая фигура.

— О, а вот и мама! — уведомила я Азу, которая ни в какую не хотела засыпать.

— Привет, — сказала Кира, груженая пакетами. — Недавно вышли?

— Да, только что. А ты опять с утра убежала, — намеренно легким тоном проговорила я.

— Надо же кормить нас, — улыбнулась она и, как ни в чем не бывало, пошла дальше.

Я проводила ее взглядом до дома и, сглотнув ком в горле, продолжила путь. Ненормально, она даже мимолетно не посмотрела на дочь. Чем дальше, тем больше она ее игнорирует, а на мои жалкие потуги что-то изменить, строит из себя непонимающую.

— Я ее кормлю, пеленаю, успокаиваю, — был ответ на мои претензии.

А то, что ее дома не бывает по полдня, — так это дела. На все находит оправдание. И мне становится нестерпимо грустно, ведь я тоже могла отнестить равнодушно к девочке. Но при виде беззащитной и беспомощной Азы у меня щемило в груди, и хотелось прижать к себе и всегда быть рядом. Не сразу во мне проснулись чувства, но я помню, когда это произошло.

Кира стояла у кроватки и смотрела на забавно дрыгающую ножками дочь.