Из записок районного опера
Шрифт:
Нашлись свидетели, показавшие, что накануне вечера эта бездомная бабёха бухала в подсобке на близлежащей стройке, и не одна, вестимо, а с мужиком — 59-летним сторожем Маркеловым.
Картина тем самым почти полностью прояснялась. Зловещий сторож-маньяк из хулиганских побуждений, напоив старенькую бродяжку, облил её бензином и поджёг. Она, стало быть, металась и вопила, а он радостно хохотал, глядючи… Ещё и ногами её для полного кайфа попинал, когда она, кое-как сумев загасить пламя, упала…
На роль садиста-поджигателя Маркелов подходил идеально как лицо, ранее дважды
По указке нашего капитана, Маркелова тут же взяли за задницу, доставили в РОВД и начали колоть на «сознанку». Дескать, совместно пили… облил бензином… топтал ногами… Короче — чтоб дал полный расклад.
Но старый уголовник оказался упёртым, и из всего предлагаемого ему комплекта соглашался взять на себя лишь самую первую его часть. Да, мол, «в тот вечер забрела ко мне старуха-оборванка, квакнули мы с нею по двести, про жизнь погутарили, она на своих «кинувших» её с квартирой внуков бочку катила, я на собственных, почти того же домогавшихся сыновей жаловался… Но не обливал я её ничем, и не топтал, а после совместного бухла — утопала она от меня мирно… Что и почему с ней после этого стряслось — понятия не имею!..»
Складно пел охранитель стройимущества, но это было не совсем то, что требовалось следствию, и даже — совсем не то… Признай оно ноне Маркелова невиновным — и пришлось бы искать кого-либо другого на роль издевателя — мокродела, а это — лишний, никому не нужный геморрой.
Тогда стали жать на. Маркелова безостановочно, плотно и конкретно, дабы освежил он память и всё-таки вспомнил, как лишал жизни несчастную бабульку. Непосредственно осуществлял этот жёсткий жим на сторожа оперуполномоченный Гроззницкий (старлей, как и я). Будучи обладателем столь впечатляющей фамилии, по жизни — человек в общем-то добродушный, во всяком случае — не злобный плохиш… Не его вина, что по логике служебных обстоятельств вынуждаем он был иногда проявлять совсем другие качества человеческой натуры, периодически от этого даже и мучаясь… Но что ж поделать, если работа такая!..
…И вот этот самый Грозницкий на исходе вторых суток дознания явился к заместителю начальника районного угрозыска, и доложил: «Не желает гад старый колоться… Заладил: «Не я это!», и точка… Боюсь, отпустить придётся, когда трое суток истекут!..»
Капитану же в то время было недосуг самолично заняться упрямым вахтёром, — ещё две мокрухи на нём в то время висело, да плюс к ним — один гоп, расследование их занимало всё его служебное время, а во внеслужебное он как раз тогда готовил налёт на железнодорожный пакгауз…
Но и заполучить очередной «висяк» на показателях он желанием никак не горел, и потому — разорался на подчинённого: Козёл безмозглый, в ухо долбанный, что хошь делай, хошь наизнанку выворачивайся, но чтоб к завтрашнему «явка с повинной» была, ты понял?!. А не будет =- выгоню к такой-то матери!..»
Ох как не
Так Грозницкий и сделал: вернулся и отполировал… В результате его отчаянных усилий у старого сторожа оказались сломанными два правых ребра, а также указательный палец на левой руке.
Упрям был Маркелов, но всё ж не настолько, чтоб подохнуть как собака, с упёртым: «Не я это!..» И как почуял ощутимый запашок приближающейся могилы — дрогнул, во всём сознался, и под всем согласился подписаться. Так и так, мол, — подпалил… топтал… хохотал… и в Президента Кеннеди из снайперской винтовки с прицелом — стрелял!..
Насчёт винтовки Грозницкий недослышал, а остальное — записал быстренько в протокол, дал сторожу на подпись, и со своей добычей обрадовано побежал к капитану.
А тот — встретил его радостной улыбкой. Но вовсе не по причине сознанки Маркелова, а совсем по другому поводу: «Глянь, Колян, что судмедэксперт в своём заключении пишет!» — гутарит он, тыкая под нос Грозницкому бумаженцию. Взял её старлей, вчитался: «…в результате вскрытия выяснилось, что гражданка такая-то скоропостижно скончалась вследствие сердечной недостаточности…»
А это в корне меняло всю ситуацию!.. Не врубились?.. Объясняю более медленней и понятней для тупящих долгодумов: заключение судмедэкспертизы даёт основание для вывода, что никакого убийства не было вовсе — вполне заурядная смерть по естественным причинам… А что умершую от сердечной недостаточности пожилую женщину перед этим кто-то немножечко обжёг, и слегка побил, так то — случайное стечение обстоятельств, к её последующей кончине никакого отношения не имеющее…
(При желании, разумеется, можно квалифицировать произошедшее и таким образом: сердечная недостаточность развилась в результате ранее нанесённых женщине увечий, тогда всё равно пришлось бы заводить уголовное дело по факту «нанесения тяжких телесных повреждений, повлекших за собою смерть пострадавшего». Но такого желания ни у милиции, ни у прокуратуры не было, — никто не враг сам себе, чтобы вешать на шею расследование ещё одного особо тяжкого преступления, да ещё такого, где «глухаря» можно схватить запросто!)…
Но раз нет убийства, но нет и убийцы, следовательно — сторож Маркелов абсолютно невиновен в смерти слабенькой на сердечко старушенции!..
При надобности можно было навесить на него «хулиганку», опираясь на подписанные им признания («подпалил…топтал…»), но не было такой надобности, скорее наоборот — возникновение сторожа-хулигана в деле об «естественно умершей» бомжихе лишь мутило общую картину, и могло создать иллюзию у кого-либо из проверяльщиков, что дело здесь всё ж нечистое, и бабку таки угрохали…