Из записок районного опера
Шрифт:
…Вот почему для ускорения расследования и предотвращения каких-либо нежелательных разоблачений капитаном всех и всякого на следствии и суде, внутбезы дали согласие на подключение к расследованию непосредственного начальства Душмана.
Капитана привели на допрос к подполковнику, начальнику городского уголовного розыска. Бритый наголо, мрачный как смерть, с ледяным взглядом… Его в городе боялись многие, а он сам не боялся никого.
Разговаривали они наедине, без свидетелей… Но кое-что потом подполковник рассказал своим подчинённым, о кое-чём проболтался капитан сидевшим с ним в камере «наседкам», а оставшуюся часть беседы
Несколько минут начальник городского угрозыска смотрел на недавнего подчинённого. Тот нахохлился, готовый ко всему — крикам, оскорблениям, угрозам… Отчаянное понимание безвыходности той ситуации, в которой он оказался, помогало отмобилизовать все внутренние силы, которые, в соединении с профессиональными знаниями и опытом позволяли сопротивляться яростно и многоэшелонно, комбинируя и контратакуя, надеясь если и не на свой успех, то хотя бы на то, что любая победа над ним будет п и р р о в о й…
«Как я в нём ошибся!.. — горестно думал подполковник. — Ещё и в замы свои двигал… А он… дешёвка!..»
М-да… Это ж надо — за какую-то вонючую штуку баксов, икону и пару-другую золотых побрякушек заделаться элементарным уголовником!.. Грабителем и убийцей!.. А ведь считал его подполковник мозговитым парнем, исподволь присматривался, готовил к серьёзным делам и масштабным акциям… Со временем весь город могли бы под себя подмять… всю область даже!..
Большущие, просто-таки суперогромные бабки нынче просто-таки валяются под ногами у умных людей с характером и напором, надо лишь наклониться и поднять их… В одиночку — не управишься, нужна команда единомышленников, единоверцев по целям и жизненным идеалам. На таких вот, как этот капитан, начальник горугро и опирался, достигая намеченных рубежей, и всячески укрепляя их… Все — люди как на подбор, исключительной надёжности, штучный товар. Капитан тоже таким казался…
И вот теперь выяснилось, что в свободное от исполнения указаний руководства время он во главе банды уркаганов бомбит хаты побогаче! Бредятина какая-то… Да проведи с блеском умело задуманную оперативную комбинацию, осуществи грамотно н а е з д на того же несчастного стоматолога — и получишь в десять, в сто раз больше!.. К у с о ч н и к… Из-за каких-то несчастных копеек — погубить столь блестящее будущее!..
Подполковник с досадой тряхнул головой, осознавая тяжкое бремя собственной вины за столь грубую ошибку в подборе кадров ближайших соратников. Потом заговорил — тихо, внятно, весомо.
Для начала — исчерпывающе обрисовал то положение, в котором на данный момент капитан находится.
В багажнике принадлежащих ему «Жигулей» найдены похищенные у Балтера вещи, с отпечатками пальцев капитана на некоторых из них — раз.
При обыске на его даче найдены также ещё некоторые из находящихся в розыске по другим кражам и грабежам вещей, в основном — золотые украшения и антиквариат — два.
Личности остальных участников банды ещё не установлены, но интенсивно отрабатывается ближайшее окружение капитана, и в первую очередь его сослуживцы по службе в Афганистане, с которыми он и после армии продолжал периодически встречаться. Лишь вопрос времени — когда кто-либо из них, не вынеся морального
Это — тупик, из которого нет выхода. Капитан может ещё некоторое время упираться и наводить тень на плетень… Но как квалифицированный розыскник, он не может не понимать, ч т о его ждёт…
Само собою — дни, недели и месяцы изнурительнейших перекрёстных допросов, пытка бессонницей, да и все прочие разновидности пыток — автоматом, но это — только начало будущих хождений по мукам…
В СИЗО его регулярно «по ошибке» будут на какое-то время перемещать из специальных камер для экс-ментов в общие камеры, причём — именно к тем бандюганам, которых перед этим сам же капитан изобличал и сажал. Понятно, какое отношение ждёт там бывшего замначрайугро… Да криминалы перед ним выстроятся в длиннючую очередь желающих самолично над ним поиздеваться!.. Отметелят по-чёрному, уронят ниже плинтуса, о п у с т я т всячески, оттрахают во все дырки, сделав камерным «петухом»…
Но и это ещё не всё!..
Начальник городского угрозыска немножко помедлил, словно колеблясь, выкидывать ли на стол последний из козырей, и, решив не темнить, показал Душману фото 12-летней девочки в школьной форме, с симпатичной косичкой. Капитан взглянул — и его перекосило…
Это была его дочь!.. С женою он развёлся пять лет назад, и жил бобылём, но оставшуюся с бывшей супругой дочку безумно обожал, постоянно баловал… Подполковник точно знал, где у капитана самое уязвимое место. Не люби Душман дочурку — никто б сейчас о ней и не вспомнил!..
Ничуть не меняя равнодушной интонации, «Бизон» (таковым было тайное прозвище начальника городского угрозыска у подчинённых) подробно рассказал, что ждёт ребёнка, если капитан и после всех применённых к нему средств, приёмов и методов всё ж таки не расколется, не даст явки с повинной… У девочки начнутся в жизни всякие сложности, и это ещё мягко сказано…
Всё будет реализовываться постепенно, поэтапно, по нарастающей, и на каждом из этапов у капитана ещё останется возможность одуматься, остановить происходящую трагедию, спасти дочь, хотя невосполнимый ущерб ей к этому моменту будет всё больше… больше… больше…
Сперва Дашеньку (так звали девочку) исключат из музыкальной школы за неуспеваемость и плохое поведение. Потом на одной из переменок в школьном дворе какие-то пробегающие мимо хулиганствующие подростки сломают ей руку и, возможно, выколют глаз. Ещё чуть позже её изнасилуют, заразив сифилисом (и это — в 12-ть лет!)… Ну а на десерт (если и к тому времени капитан бессмысленно продолжит игру в «немого партизана») Дашу посадят на иглу!.. Да-да, её сделают законченной наркоманкой, и ничто её от этой участи не спасёт!..
А если капитан решит переиграть свою судьбу, и, скажем, повесится в камере, дабы прервать свои муки, и предотвратить мучения дочери, то и Даша умрёт тоже. От передозировки «дури», например. А в газетах потом напишут: «Страшная смерть дочки милицейского оборотня!»
Полковник устало вздохнул, спрятал фото девочки в карман, ожидающе вскинул глаза. Капитан в ужасе пялился на него, беззвучно открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни звука. В чём угодно он мог усомниться, кроме того, что подполковник о б я з а т е л ь н о исполнит обещанное. Все в городском угрозыске знали: Бизон сказал — Бизон сделал. Никакого третьего варианта не существовало…