Из записок сибирского охотника. Часть первая.
Шрифт:
При небольшом снеге и при теплой погоде сверху птицы почти всегда заметно возвышение на поверхности, так называемый здесь опупок, или холмик, который ясно указывает то место, где сидит тетеря. Если же снег велик и ночлежница глубоко в него залезла. то этого опупка незаметно, и тогда надо иметь своего рода наблюдательность, чтоб узнать, в которую сторону от лунки ушла тетеря. Для этого охотник смотрит в самую лунку и замечает с поверхности, какой бок лунки тетеря мазнула
Все это усмотрев в подробности при факельном освещении, охотники приступают к охоте, которая и заключается в том, что один охотник светит, а один или два с маху накрывают наметкой те места, где должна сидеть тетеря. Вот тут и помогают охотнику опупки, или холмики; если же их незаметно, то промахи бывают неизбежны, ибо трудно в точности определить, далеко ли ушла под снегом тетеря.
Охота эта всегда начинается с крайних лунок и при возможной тишине. Лишь только охотник накинет наметку, проснувшаяся тетеря тотчас старается выбиться кверху и как раз попадает, тюд сеть наметки. Ее тихонько вынимают из-под ловушки и скорее суют в мешок: если же птицу тут прикалывать, то она начнет сильно биться, и этим шумом легко может поднять все стадо. Поймав одну, охотник набрасывает на другую, а там на третью и т. д. Если промышленники мастера этого дела, то тетерь уходит немного, и эта охота добычлива, так что в один вечер наловят десятка два или три. Если же охотники малотолковые, то мало и толку; они распугают тетерь и наловят немного.
Сколько потехи и сколько смеху при этой веселой охоте! То охотник только краем наметки попадет на тетерю, и она полезет мимо, а он старается ее тут же поймать руками или бойким перемещением своего инструмента; то набросит и ладно, а хитрая тетеря прорвется с боку сетки; то какой-нибудь косач, давно уже услыхав ночную тревогу, вдруг совершенно неожиданно вывернется из-под снега, не дождавшись своей очереди, и, как угорелый, бросится спасаться, обсыплет охотников мелким снегом, а сам, ослепленный ярким светом факела, попадет на незамеченные им сучья деревьев, бьется, хлобыщется, падает на снег, снова поднимается, опять падает и т. д. А иногда бывает и так, что, упав на землю, он до того ошалеет, что только пятится и дает себя накрыть подоспевшему охотнику.
Все это не беда, если вырвется один, два или три, а вот плохо, коли сорвется вся ночлежная стая и бросится спасаться, то тут бывает такое светопредставление, что трудно и описать, и кончается иногда тем, что тетери массою поднятого снега потушат факел охотника,
Так как любители этой охоты лучат тетерь и среди глубокой зимы, когда снега бывают уже очень глубоки, то охотники отправляются в лес на лыжах и на них накрывают тетерь. Но тут хлопот и смеху бывает еще больше, потому что охотиться на лыжах не так удобно, и надо большое уменье владеть ими, особенно в густом лесу и при искусственном освещении.
При мелких и мягких снегах случаются и такие оказии, что лишь только охотники придут к запавшим тетерям, как смотрят, а два или три косача уже выставили свои длинные шеи из снега и зорко глядят на охотников!..
Нельзя однако же не удивляться громадной силе тетери, если только сообразить тот путь и ту глубину под снегом, которым она идет иногда несколько аршин; в ночь же, заваленная новой порошей, или, как здесь говорят, китъю, бойко выбивается на воздух.
Не могу умолчать и о той чарующей картине, когда охота идет благополучно и среди леса, освещенного факельным светом, тихо работают охотники своими оригинальными наметками. Смотря на нее со стороны и видя то ярко освещенные лица, то как бы пурпуром загоревшиеся ветви столетних деревьев; то наблюдая за вдруг потемневшими физиономиями нагнувшихся охотников, которые кого-то скрадывают и что-то ловят; то следя за перебегающими фантастическими их тенями по снегу; то ловя и теряя свет и полутени на окружающем лесе, на коем проглядывает каждая игла хвойной ветви; то вглядываясь в ярко горящий факел и черным клубом валящий от него дым, — невольно останавливаешься на этой чарующей картине и чувствуешь, что тут есть что-то волшебное, не понятное, и это что-то так действует на нервы, что являются мурашки, которые пробегают по всему телу; а поэтическая душа любителя природы, точно нарочно, подсказывает на ухо: вот где та магическая сила, которую нельзя описать, но которая называется охотой!..
Замечено, что в снежные зимы тетери гораздо вкуснее и жирнее, чем в малоснежные, когда птице некуда прятаться и она вымерзает.
Я слышал, что этим же способом лучения ловят и лесных рябчиков там, где они живут в большом количестве.
12–15 декабря 1883 г. г. Барнаул