Из жизни ангела
Шрифт:
— Ничего они не ждут. Это игра, понимаешь? Очередное развлечение нашего Князя.
— Объясни.
— Вот за что я тебя люблю, Авразил, так это за твою тупость! В этом долбанном мире только дуракам везёт. А всё потому, что вы не способны понять подсказки Рока. В итоге, Судьбе приходится подстраиваться под вас, а не наоборот… Я сейчас просмотрел твоё прошлое, начиная с той минуты, когда Мурка всыпала своему отпрыску, этому адову Исполнителю Приговоров. Кстати, не забудь передать Моисею мои поздравления… Ты и об этом не догадался? Ну, ты даёшь!
Авразил,
— Да спит она! — раздражённо сказал Сеня.
— В самом деле, — удивился Авразил.
— Аврик, выпить хочешь?
Приятели на цыпочках вернулись к пиршественному столу.
— Не пялься ты в окна, штурм начнётся через двадцать минут… Ну, были!.. Не нюхай, не нюхай — отличное пойло, амброзия стократной очистки, от самого апостола Петра.
— У него тысячекратная.
— От, гады! Разбавляют! Ну, я им устрою вчерашний день! — Сеня возмущённо засопел и вознамерился немедленно впасть в транс.
— Потом, Сеня, — растолкал его Авразил, — Скажи прямо, ты нам поможешь?
— Увы, Аврик. Рад бы, но увы.
— Почему?
— У того, что сейчас происходит, нет прошлого. Следовательно, оно необратимо.
— Что происходит?! — не сдержался Авразил. — Мне хоть кто-нибудь объяснит толком, ЧТО происходит?
— Валерьяночки не плеснуть?.. Круг замыкается, Аврик. Круг замыкается.
— Какой ещё Круг?
— Ой, только не говори, что ничего о Кольце Рока не слышал.
— Что-то такое… напомни в двух словах.
— В двух, говоришь? Вся беда, Аврик, в том, что Слово одно. Единое и, увы, делимое. И каждой своей глупой мыслью, каждой сдуру сказанной фразой мы продолжаем Его дробить. Ещё немного и некоторые осколки Слова попросту исчезнут. Вот тогда-то Круг и замкнётся, Слово больше не сможет сдержать Великое Ничто. Круг замкнётся и понятия Прошлого и Будущего утратят смысл. Останется только Сегодня. Вечное Сегодня без Вчера и Завтра…
— Сень, ты, ёлы-палы, в простоте слова не скажешь! Ты ж знаешь, для меня подобные тирады пустой звук… да не пугайся ты так! Это оборот речи такой.
— Да, да, именно Оборот Речи!
— Значит, ты помочь не сможешь, — подытожил Авразил, — а я, я сам могу что-нибудь изменить? Или дёргаться уже бесполезно?
— Наверное, можешь… или нет… ох! не знаю я, Аврик! Ничего не знаю!
— А ещё мне валерьянку предлагал!.. Тогда почему чёрт чего бормотал о прекращении битвы Добра и Зла? Если всё, как ты говоришь, то какое значение имеет, бьются они или нет?
Ответить Сеня не успел. Внезапно со звоном разлетелось вдребезги оконное стекло. В противоположную стену ударил камень. Следующий булыжник врезался в потолок, разбив несколько ламп.
— Тени, Аврик, тени! Срочно бегите. Запасным выходом! — закричал низвергнутый пророк.
Не задавая лишних вопросов, Авразил выдернул из кресла недоумённо моргавшую соню, поволок за собой. Но едва они приблизились к двери запасного выхода, как та распахнулась.
— Чего копаетесь? Быстрее!
— Ч-чёртушка! — выдохнул
— Чё-ёртушка! — передразнил чёртушка. — Ща заплачу от радости!.. Мухами за мной, машина за углом!
ГЛАВА 11. СОБЕРИ СЕБЯ САМ
— Куда несёмся? — спросил Авразил у нечистого, напряжённо вглядываясь во все встречные автомобили и поминутно оборачиваясь.
— Погоню ждёшь? — догадался чёрт, — Не боись, прорвёмся!.. В промзону. Оттуда можно сразу в Чёрный Дом попасть.
— Как ты смог из бутылки выбраться?
— Выпустили! — чёрт гнусно захохотал, — Эти недоумки прямо на пристани пробку скрутили.
— Что ты с ними сделал?
— Солдат ребёнка не обидит. Выживут, — небрежно бросил нечистый.
Их автомобиль уже вырвался за пределы города. По сторонам потянулись унылые слабохолмистые равнины, неровно поросшие проволокоподобной травой. Низкое свинцово-цинковое небо, казалось, до смерти обрыдло само себе и с радостью упало бы на землю.
— Ангелица, чего загрустила? — чёрт осклабился в зеркало заднего вида, подмигнул.
— Не знаете, куда они наши вещи могли увезти?
— В Чёрный Дом, разумеется, а что?
— Мои крылья…
— Погоди, чёрт, — перебил Авразил, — как же они сумели рюкзак открыть?
— Как открыли? — переспросил чёрт, — Не знаю. Взяли и открыли.
— Невозможно, — помотал головой Авразил. — Этот рюкзак у меня ещё с ангельских времён. В него так просто не залезешь.
— Ну, не знаю, — ответил чёрт после явной заминки. — Посмотри, за нами никого?
— …Никого.
— Значит, оторвались. Только бы Незримых поблизости не было.
— И всё-таки, — опять завёл Авразил.
— Мост! — воскликнул нечистый. — Сейчас начнётся веселуха! Советую пристегнуть ремни.
Дальнейшие события Авразил вспоминал с трудом, словно сквозь туман. Откуда-то выплыли размытые силуэты тяжело-гружённых грешными душами фур; около автомобиля беглецов вдруг появились фурии в камуфляже, прозвучала команда: «Всем выйти из машины! Документы и души к досмотру!»; а вслед за этим визг покрышек, грохот сметаемых заграждений и глухое стаккато автоматных очередей. Ангелица распласталась на заднем сиденьи, прикрыла голову руками. В её волосах застряли осколки стекла… Но они таки прорвались!
Ворота промзоны были метрах в двухстах от моста через Стикс. Над гостеприимно распахнутыми створками горел неоном знаменитый своим коварством слоган: «Ты оставил надежду?»
— Надежда умирает, но не сдаётся! — проорал нечистый и в упоении нажал клаксон. — Сейчас немножко побегаем. Готовы?
Миновав ворота, чёрт затормозил, распахнул дверцу и, покидая машину, нажал тугую красную кнопку в потайном углублении на передней панели.
— Эх, нас бы на кинокамеру заснять! — воскликнул нечистый, когда за спинами великолепной троицы раздался мощный взрыв. — Сюда! — крикнул чёрт, сворачивая к невысокому бетонному сараю со стальной дверью, снабжённой кодовым замком.