Из жизни ангела
Шрифт:
— Но-но, поосторожнее! Разбросалась тут! — прикрикнул голос на вошедшую в раж Авразилову душу, начавшую влево-вправо расшвыривать «элементы».
— Отстань!
— Время уменьшу! — пригрозил голос.
— Не имеешь права! О, вторая нога!
— У твоего Авразила, что, обе левые?.. Ну просил же поосторожнее! Сломаешь!..
— Интересно, откуда ты такой хозяйственный выискался по мою душу? Сам, наверное, в своё время с паззлом не справился?
— Не хами! У меня, если хочешь знать, тела никогда
— Так я тебе и поверил! Была бы «чистая», не работала б в Аду.
— На себя посмотри!
— Ой, мы обиделись? Ну, надо же! Какие эманации нежные пошли, слова грубого не скажи!
Болтовня не мешала Авразиловой душе лихорадочно перебирать конечности. Руки отыскались легко. Правая нога, кстати, тоже. А вот с торсом вышли проблемы. Не так часто душе бывшего ангела доводилось видеть свой обнажённый торс, да ещё в таком, как бы сказать, облегчённом варианте. Подходящих туловищ набралось целых три штуки. И каждое прекрасно стыковалось с руками и ногами.
— Соберёшь не то — не засчитаю, — радостно пригрозил голос.
— Как ты узнаешь: то — не то? — огрызнулась душа.
— Очень просто. Тебе в чужом теле будет неуютно.
— Мне и в своём часто бывало неуютно.
— А, шизоид!
— Сам ты! Кстати, а если я и впрямь шизоидная личность, как тогда?
— Меня это не волнует. Душе в теле должно быть как дома. Это один из признаков цельной гармоничной личности.
— А вдруг у меня раздвоение?
— Был прецедент. Вошёл один — вышло двое.
— И ты выпустил?
— Я действую в строгом соответствии с правилами. Это что, однажды мужская душа подобрала себе женское тело!
— И?
— Как там и была!
— Так это ерунда получается! — воскликнула душа Авразила. — Этак я любое тело могу себе скидать, лишь бы уютно было.
— Таковы правила.
— Правила! Вот скажи, почему я обязательно должен быть гармоничной личностью? Что, если я не гармоничный, меня и в Ад не пустят?
— Ты уже в Аду.
— Ну, в этот ваш Чёрный Дом? Почему обязательно надо быть цельным и гармоничным?
— Не знаю, — признался голос, — Никогда не задумывался.
— О, ни о чём лишнем не думать — это признак цельности и гармонии!
— Да! Да, ты права! — согласился голос, не заметив сарказма. — Предсказуемость! Вот! Предсказуемость! Да, только так. Иначе порядка не будет. Всеобщей гармонии. Хм, спасибо! Надо же, как всё просто! Гармония — это порядок. А порядок — это… — голос начал тихо бормотать сам с собой, иногда радостно и совершенно безумно хихикая.
«Что же делать? — металась душа Авразила меж трёх торсов. — Тьфу ты! Надо примерить!» — и тут же нырнула в ближайший. Однако в следующее мгновение вылетела обратно, чихая и отплёвываясь: тело принадлежало какому-то любителю
— Не понравилось? Это тело я узнал, оно одному законнику принадлежало. Его душа меня уголовным кодексом стращала. Смешно, правда?
Душа Авразила промолчала. Ей было не до того. В двух оставшихся телах она чувствовала себя одинаково. Вот до мельчайших мелочей одинаково. Не уютно, нет, а… интересно. Разумеется, многое в телах не устраивало, но в них хотелось жить, хотелось быть их душой. Ага, в двух телах одновременно.
— Хе-хе, — произнёс голос, заметив душевные метания.
— Что «хе-хе»! Оба подходят!
— Оба? Ой, не могу! Оба! — голос расхохотался, — Ну, ты даёшь! Оба! Да ты на их спины взгляни!.. — голос резко умолк, поняв, что сболтнул лишнего.
«Это ж надо было так лопухнуться!» — переживала душа Авразила, волоча чужой торс в угол. Действительно, при первом взгляде на спины стало ясно, что только одна из них могла принадлежать бывшему ангелу. (У ангелов есть крылья, знаете ли.) «Ой, как стыдно! Позор! Позор на мою седую…»
— Эй! — заорала душа Авразила, — Где голова! Голову давай!
— Головы отдельно.
В стене под часами открылся проём, из которого выдвинулся транспортёр наподобие тех, что бывают в аэропортах, в залах выдачи багажа. На медленно ползущей ленте рядком лежали всевозможные головы.
— Крути быстрее! — занервничала душа Авразила, кинув взгляд на часы.
— По скорости движения транспортёрной ленты все претензии к электрикам. Мне чего дают, на том и работаю.
Только на исходе последней минуты появилась голова Авразила. Душа молнией метнулась к ней, отнесла на сборочный стол, состыковала.
— Готово!
— Успела, — разочарованно констатировал голос, — Ладно, воссоединяйтесь и будем проверять степень совпадения… Ничего себе!
— Что? — спросил Авразил, сидя на разделочном… простите, сборочном столе.
— Я зачитаю, можно? — в голосе слышалась неуверенность. — Для данного типа личности гармоничность и цельность не являются определяющими качествами. Ввиду абсолютной непредсказуемости результатов тестирования (вплоть до полного или частичного разрушения шлюзовой камеры), пропускать немедленно…
— Вот не знал, что я мог «вплоть до полного или частичного разрушения», — с сожалением произнёс Авразил.
— Ой, и в предварительном анализе то же самое.
— Повезло тебе.
— Извините, — голос отчего-то перешёл на «вы».
— Одежду верни.
— Что?
— Одежду верни! И двери открой… погоди, дай одеться!
— Извините.
— Во-от, говорил тебе, что на гармонии и цельности свет клином не сошёлся, а ты не верил, — назидательно произнёс Авразил. — Ну, всё, я готов. Будь здоров.