Из жизни императрицы Цыси

Период правления маньчжурской императрицы Цыси (половина XIX — первое десятилетие XX века) — это время, когда в судьбах Цинской империи, китайского общества, всего китайского народа происходили серьезные, кардинальные перемены, когда складывавшийся веками порядок, старые, традиционные отношения трещали и ломались под воздействием военного и политического давления империалистических держав, под влиянием новых веяний, новых идей.

Первая и вторая «опиумные» войны (1840–1842, 1856–1860), великое движение тайпинов (1850–1864) вскрыли слабость и порочность системы монархического правления, политическую и экономическую отсталость китайского государства. Маньчжурская знать не сумела извлечь надлежащих уроков из совершившихся событий. Заключив мир с Англией и подавив тайпинское восстание, цинский двор оказался неспособным понять и оценить сущность тех изменений, которые произошли в международном

и внутриполитическом положении китайской империи. В то время как правящие круги соседней Японии стремились путем социальных и политических реформ войти в общее русло мирового развития, консервативные правители Китая продолжали отстаивать старые порядки, сохранение которых представлялось им основной гарантией поддержания своего господства над китайским народом. Понадобились новые удары внешних и внутренних сил, чтобы Китай постепенно стал переходить на путь социально-исторического развития, приведший в конечном счете к крушению династии Цин, к ликвидации монархического строя в Китае.

Смертный приговор династии Цин, по существу, был подписан уже в период тайпинского восстания, но приведен в исполнение только в 1911 году в результате победы Синьхайской революции.

Знакомство с жизнью Цыси — фактически последней императрицы феодального Китая — позволяет лучше представить себе внутреннюю обстановку пекинского двора, глубже понять социальные и психологические причины, лежавшие в основе консервативной политики правящих кругов того времени. Цыси вышла на арену активной деятельности после поражения Китая во второй «опиумной» войне, в результате которой ему были навязаны неравноправные договоры, усилившие зависимость страны от капиталистических держав Запада. Политика «закрытых дверей», проводимая маньчжурскими правящими кругами, оказалась бесперспективной. В безвозвратное прошлое уходила эпоха самоизоляции Китая, его отгороженности от внешнего мира.

Неудачи в военных столкновениях с западными державами по-разному воспринимались различными слоями китайского общества. В высших сферах продолжали господствовать традиционные представления о превосходстве Китая над Европой, но и там начали понимать необходимость укрепления военной мощи страны. Группировавшиеся вокруг Цыси маньчжуро-китайские бюрократы выдвинули идею «самоусиления» государства, суть которой состояла прежде всего в повышении боевых качеств армии, ее модернизации на западный лад. Армия должна была не только обеспечить безопасность страны от агрессивных действий западных держав, но и подавлять антиправительственные выступления народных масс. Вынужденные силой обстоятельств начать кампанию за изучение и освоение технических новшеств Запада, чтобы иметь возможность «обуздать и усмирить западных варваров», идеологи политики «самоусиления» одновременно защищали традиционные политико-этические устои конфуцианского Китая, которыми они не хотели поступиться ни на йоту, опасаясь, что отход от традиционных норм поколеблет основы монархического строя.

Противники политики «самоусиления», возражая против использования технических достижений капиталистического Запада, утверждали, что сила государства зависит не столько от оружия, сколько от чистого духа и высокой морали народа. Исходя из конфуцианского учения, эти консерваторы доказывали, что человек сильнее оружия и что войны выигрываются не столько благодаря преимуществу в военной технике, сколько благодаря духовному и моральному превосходству. В этом споре Цыси, будучи на стороне консерваторов, в то же время не мешала сторонникам нового курса создавать военную промышленность. Чтобы не вызывать недовольства западных держав, цинский двор всячески подчеркивал, что политика «самоусиления» китайского государства направлена на поддержание внутреннего порядка, на подавление народных мятежей и бунтов.

Курс на «самоусиление» имел противоречивый характер: с одной стороны, он способствовал росту промышленности Китая, с другой — замедлял процесс социально-экономического развития страны, так как ограничивал его бюрократическим контролем, неизбежным спутником которого была коррупция. Как правильно отмечает О. Е. Непомнин, «политика „самоусиления“, которую правящие круги Китая проводили в 60–90-х годах... субъективно основывалась не на принятии капитализма, а, наоборот, на боязни последнего». [1] В то же время «при всей своей отсталости и противоречивости, при сохранении феодально-монопольных черт и т.д. этот искусственный и вынужденный государственный капитализм создал почву для становления более высокой формы — смешанного казенно-частного предпринимательства», [2] что стимулировало развитие тяжелой промышленности и формирование крупной буржуазии в Китае.

Цинская монархия пыталась использовать силу государственного вмешательства и надзора для предотвращения развития капиталистических отношений и логически вытекающих из них буржуазных форм правления. Это, естественно, серьезно замедляло темпы преодоления экономической отсталости Китая, мешало быстрому и эффективному возрастанию военной мощи страны.

Франко-китайская война 1884–1885 годов еще раз продемонстрировала неспособность цинского двора защищать интересы своего государства. Неблагоприятный исход этой войны вызвал возмущение в различных кругах китайского общества, ускорил вызревание патриотических чувств и настроений, что, в свою очередь, способствовало становлению и развитию патриотического движения.

Рост национального самосознания политически активной части китайского общества был ускорен военным поражением Цинской империи в японо-китайской войне 1894–1895 годов. Тот факт, что Китай вынужден был снести унижение не от европейского, а от азиатского государства, был воспринят китайской общественностью болезненно. Проигрыш в японо-китайской войне стимулировал поиски тех средств, которые помогли бы покончить с военно-экономической отсталостью Китая.

В этот период в Китае почти одновременно складываются два оппозиционных течения: реформаторское, возглавляемое Кан Ювэем, и революционное, вдохновителем и организатором которого стал Сунь Ятсен. Общая цель этих движений состояла в коренной перестройке политической системы Китая, создании условий для его перехода на путь капиталистического развития, превращения страны в сильное и богатое государство.

Реформаторы развернули активную деятельность после заключения в 1895 году унизительного мира с Японией. Они выступали за ограничение императорского деспотизма и введение конституционной монархии, предлагали отказаться от многих традиционных установлений, норм и обычаев, приверженность к которым ослабляла Китай перед капиталистическими державами Запада и Японией.

Кан Ювэй и его сторонники, отражая интересы молодой китайской буржуазии, осуждали политику чрезмерного государственного вмешательства в экономическую жизнь и высказывались за поощрение свободного частного предпринимательства. Усиление позиций Китая на международной арене было, по их убеждению, невозможно без освоения научно-технических достижений капиталистического Запада, а также его социально-политических идей и институтов. Программа реформаторов имела прогрессивный характер и, несмотря на свое промонархическое содержание, объективно расшатывала устои монархического правления, подрывала основы маньчжурского господства в Китае.

Противники реформ опирались на поддержку Цыси, которая в проектах реформаторов, чьим покровителем был император Гуансюй, увидела угрозу не только традиционным устоям самодержавного строя, но и опасность ослабления своей личной власти. Движимая страхом за свою судьбу, старая императрица приняла энергичные меры по ликвидации реформаторов и изоляции императора. Эти драматические события красочно описаны в предлагаемой читателю книге.

Кровавая расправа с реформаторами и отстранение от власти Гуансюя на время укрепили позиции Цыси, но не смогли уничтожить корни социального и национального недовольства в китайском обществе.

На рубеже XIX и XX веков все большую мощь набирает революционное движение, руководимое Сунь Ятсеном. В его орбиту постепенно втягиваются многочисленные группы китайской интеллигенции, офицерства, буржуазии, помещиков. Это движение постепенно превращается в реальную силу, угрожающую самому существованию маньчжуро-китайской деспотии.

Наряду с ростом революционных настроений, со стремлением патриотов создать антимонархические организации в стране действуют и конституционно-монархические группы, выступающие с легитимистских позиций против произвола Цыси и за восстановление власти Гуансюя, Общей чертой этих разнородных сил является желание сохранить национальную независимость страны, предотвратить раздел Китая империалистическими державами. Цыси и ее приближенные, питавшие ненависть к иностранцам, в то же время своей политикой попустительствовали все более глубокому проникновению империалистических держав в Китай. Деятельность иностранных коммерсантов, фабрикантов, миссионеров вызывала гнев и возмущение и в верхах, и в низах китайского общества. Сначала крестьяне, ремесленники, городская и сельская беднота всю вину за ухудшение своего экономического положения, за национальное унижение страны возлагали на маньчжурскую династию, а затем, под влиянием консервативных шэньши и служителей религиозного культа, возглавлявших тайные союзы и секты, острие своей ненависти повернули против иностранцев. В конце XIX века в Северном Китае одно за другим вспыхивают антииностранные выступления масс, которые, разгораясь, превращаются в мощное восстание ихэтуаней.