Из жизни императрицы Цыси
Шрифт:
Н. М. Калюжная дает следующую характеристику этому выступлению: «Движение ихэтуаней, направленное главным образом против империалистического гнета, было справедливой борьбой масс, героизм и патриотизм повстанцев заслуживают глубокого уважения... По форме антиимпериалистическое движение было стихийным и неорганизованным; идеология повстанцев, пропитанная мистицизмом и суеверием, во многом носила реакционный характер, что отталкивало от движения наиболее передовых и образованных представителей китайского общества, понимавших, что для создания сильного и независимого государства необходимо прежде всего уничтожить цинскую монархию». [3]
3
М. Калюжная. Восстание ихэтуаней (1898–1901). Историография. М., 1973,
Цыси и ее двор вначале с опаской и настороженностью взирали на действия повстанцев, затем попытались использовать эти стихийные силы для отпора натиску иностранных держав. «Антииностранная платформа ихэтуаней, провозглашение ими процинских лозунгов, консерватизм и религиозность создали предпосылки для союза повстанцев с правительством Цыси», — пишет Н. М. Калюжная. [4] Этот союз народных масс со своими палачами и угнетателями, наиболее отвратительной представительницей которых была Цыси, продолжался недолго. Как только иностранные державы развернули вооруженную интеграцию, Цыси и маньчжуро-китайские бюрократы бросили повстанцев на произвол судьбы и не только перестали им помогать, но и начали их жестоко преследовать. Стремясь обелить себя в глазах иностранных держав, войска которых в августе 1900 года захватили Пекин, Цыси, бежавшая в Сиань, всю вину за антииностранные выступления переложила на руководителей союза «Ихэтуань». В ходе движения ихэтуаней Цыси до конца обнаружила свой мерзкий облик. Ее самодурство, лицемерие и трусость проявились в этот период с особой силой. Не сумев нанести удар по ненавистным ей иностранцам с помощью повстанческих отрядов ихэтуаней, Цыси обрушила на последних кровавые репрессии. Жестокой расправой с повстанцами Цыси рассчитывала снискать расположение иностранных держав и сохранить свою власть. Ее политика в этот период способствовала дальнейшему закабалению Китая, закреплению его зависимого положения на международной арене, а расплачиваться за реакционную политику Цыси был вынужден китайский народ.
4
Там же, с. 7.
Поражение ихэтуаней, наглядно продемонстрировавшее тупость и слабость правящих кругов цинского Китая, их неспособность поддержать честь и достоинство китайской нации, их неумение оградить страну от посягательств извне, ускорили рост национально-демократического движения, способствовали расширению его рядов.
Общенациональные и общедемократические требования китайского народа в тот период лучше всего выражал китайский революционер Сунь Ятсен, благодаря энергичным усилиям которого антиманьчжурская деятельность китайских патриотов обрела организованный и целенаправленный характер.
В процессе обострения социально-политического и национального кризиса, который выражался не только в умножении рядов недовольных политикой цинского двора, но и в разногласиях внутри правящей верхушки, Цыси вынуждена была согласиться на некоторые реформы, пойти на определенные уступки китайскому обществу. Будучи не в состоянии совсем отказаться от проведения реформ, Цыси и близкие к ней царедворцы постарались по возможности сузить и ограничить их содержание, а во многих случаях не идти дальше пустых обещаний. Реформы не должны были менять основ монархического строя.
Особенно ревностно оберегала Цыси собственную власть, не допуская и мысли о малейшем стеснении своих самодержавных прав. Естественно, что куцые и половинчатые реформы, многие из которых остались на бумаге, не могли разрешить национальных и социальных противоречий Китая. Политика Цыси не приостановила роста недовольства и возмущения в китайском обществе, более того, это недовольство временами проявлялось в самой острой форме вооруженных выступлений.
Крайний консерватизм Цыси, ее упорный отказ приспособиться к новой обстановке, сложившейся в Китае, объективно способствовали изоляции цинского двора, падению его авторитета в стране.
Подъем национального самосознания, усиление национально-освободительных и демократических тенденций в Китае были ускорены поражением царской России в русско-японской войне 1904–1905 годов, а также первой русской революцией 1905–1907 годов. Под непосредственным воздействием русской революции борьба китайских патриотов против цинской монархии поднимается на новый уровень, становится более решительной и бескомпромиссной.
Последние годы правления Цыси характеризуются судорожными попытками сберечь господство маньчжуров, крах которого был неотвратим. Одним из актов императрицы, свидетельствовавших об осознании ею и ее советниками безвыходности положения, было
Историко-художественный очерк В. И. Семанова дает возможность советскому читателю ближе познакомиться с мрачными страницами истории китайского народа, в памяти которого Цыси навсегда осталась символом жестокости, коварства и мракобесия.
Л. Я. Делюсин
ЦЫСИ В ИСТОРИЧЕСКОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
С именем Цыси сталкивается каждый, кого интересует Китай последних столетий, однако знаем мы о ней до сих пор очень мало; сведения наши, как правило, отрывочны и не дают достаточного представления об этой, прямо сказать, одиозной фигуре. Но знаем мы мало не потому, что о Цыси мало написано (напротив, она вряд ли могла бы пожаловаться на слабое внимание к ее персоне), а потому, что, увлеченные экономической историей, борьбой масс и другими широкими проблемами, мы подчас забываем о роли отдельных личностей, которые на поверку оказываются очень влиятельными и типичными. Стоит ли удивляться, что из многочисленных сочинений о Цыси наши ученые используют лишь незначительную часть, а до широкого читателя эти интересные материалы и вовсе не доходят?
Первоисточниками в таких случаях обычно считаются династийные хроники, но биография Цыси из «Очерков истории Цин» — маньчжурской династии, правившей Китаем с 1644 по 1911 год, — содержит лишь самые краткие, сухие и официальные сведения. Несколько больше можно найти в исторических сочинениях Сяо Ишаня, Фань Ваньланя, Юань Динчжуна, Пу И. Пу И — это последний маньчжурский император; его книга в основном мемуарна, однако та часть, которая относится к Цыси, является скорее исследованием (к тому же явно подправленным другими), поскольку автор был маленьким ребенком, когда сам видел свою двоюродную бабушку.
Любопытно, что трогательные воспоминания маньчжурского императора вышли не где-нибудь, а в КНР, но в ходе многочисленных идеологических кампаний в Китае была парализована даже такая историческая наука, поэтому самые новые работы о Цыси на китайском языке можно найти за пределами КНР. Очень много интересных данных содержится в «Подробном обозрении неофициальных историй династии Цин», вышедшем в 1959 году на Тайване под псевдонимом Сяохэнсянши чжужэнь (Хозяин ароматной комнаты). Там же к 1961 году выдержали четыре издания «Правдивые записи о позднецинском дворе» У Сянсяна, который еще в 1943 году написал документированные «Заметки о государственном перевороте 1861 года», т. е. о смерти императора Сяньфэна и расправе Цыси со своими первыми противниками.
Но наибольшую ценность среди китайских исторических сочинений о Цыси представляют, пожалуй, работы, появившиеся по свежим следам событий: «Записки о государственном перевороте 1898 года» известного реформатора Лян Цичао, созданные в том же году; «Китайский кризис изнутри» (1901) Вэнь Цзина; «Тайная история Китая нового времени» (1904), подписанная псевдонимом Мэньши таньху кэ, [5] и др. Последняя из этих книг опять-таки связана с Лян Цичао, который предварил ее сочувственным предисловием. Интересна книга Вэнь Цзина: она была написана на английском языке, подготовлена в Сингапуре и издана в Лондоне. Осведомленность в делах Цыси у автора очень велика, но в то же время он так часто и квалифицированно ссылается на примеры из западной истории, что иногда задумываешься: а не иностранец ли это, подписавшийся китайским именем?
5
Этот псевдоним, означающий «Смельчак», дословно переводится: «Ловящий вшей при разговоре с тигром». Выражение восходит к раннесредневековой «Истории Цзинь», где герой Ван Мэн, выражая свое презрение к захватчику, разговаривал с ним и одновренно бил вшей.