Из жизни взятое
Шрифт:
Вернувшись после войны к литературному труду, К. И. Коничев много сил отдал возрождению в Архангельске тогда почти единственной на Севере писательской организации. Он встал во главе альманаха «Север», был главным редактором Архангельского книжного издательства. Приходом в литературу ему обязаны многие архангельские литераторы. Частым и желанным гостем был Коничев и у вологжан. Он проводил в Вологде семинары молодых писателей, поддерживал их добрым словом, помогал рождению новых книг.
Напряженно работает Коничев и над своими рукописями, вовремя завершить
«Деревенскую повесть», выросшую в большой бытовой роман, Константин Коничев завершил к началу пятидесятых годов. В ней он нарисовал яркую картину нищенской жизни дореволюционной северной деревни. Книга эта написана в духе лучших реалистических традиций русской литературы, с её острым интересом к судьбам крестьянства. Писатель страстен и публицистичен там, где он четко раскрывает классовое размежевание сил в деревне, социальные противоречия, рост на селе революционных настроений.
В «Деревенской повести» Коничев предстаёт и как талантливый бытописатель северной деревни. Взятые им из жизни бытовые сцены и картины этнографически точны и одновременно самобытны. В судьбе бедняцкого сына Терентия Чеботарёва много от биографии самого автора. Правда, писателю не всегда удаётся подняться над фактами личной жизни, нередко он излишне увлекается случайными бытовыми деталями. Краски его блекнут там, где он отходит от биографической канвы и делает попытку нарисовать обобщающие картины борьбы за советскую власть на Севере. Художественная фантазия часто изменяет ему во второй части «Деревенской повести».
Еще до войны Константин Коничев выпустил сборник песен, частушек, пословиц и загадок Севера, обнаружив большое знание народной мудрости и поэзии. Писатель вырос на этом материале – отсюда и глубоко народная основа и северный колорит «Деревенской повести».
Народные предания и поверья послужили «ценной питательной подкормкой» и для других книг Коничева. Любовь к Северу, знание его истории, тяга к бытописанию сказались в повестях-былях «В местах отдаленных» (1954), «К северу от Вологды» (1954), которые вместе с «Деревенской повестью» составляют своеобразный цикл книг о прошлом близкого сердцу писателя родного края.
Давно была задумана Коничевым, но только что завершена повесть «В году тридцатом», хронологически продолжающая «Деревенскую повесть» и предваряющая повествование о рождении металлургического Череповца, нового рабочего города.
Характеры выносливых, пытливых, не склоняющихся ни перед какими невзгодами северян всегда были по душе писателю. В книге очерков «Люди больших дел» (1949) он рисует портреты выдающихся деятелей Севера – мореходов, кораблестроителей, покорителей Арктики, людей науки и искусства. Русский национальный гений Михаил Ломоносов и его земляк, скульптор-академик Федот Шубин, знаменитые землепроходцы-устюжане Семён Дежнёв и Владимир Атласов, сольвычегодский крестьянин Ерофей Хабаров и каргополец Александр Баранов, капитан ледокола «Седов» Владимир Воронин
От очерков «Люди больших дел» К. Коничев идет к историко-биографическим повестям о судьбах выдающихся русских людей, связанных с Севером. Одна за другой выходят из-под его пера «Повесть о Федоте Шубине» (1951), «Повесть о Верещагине» (1956), «Повесть о Воронихине» (1959). В этих книгах писатель с присущими ему настойчивостью и постоянством стремится проникнуть в глубины характера русского человека северянина. Скульптор Шубин, зодчий Воронихин, художник Верещагин не случайно стали заглавными героями биографических повестей К. Коничева. Им, ярким выразителям исконной талантливости людей Севера, мастерам народного искусства, отдаёт писатель весь жар своего сердца, всю свою сыновнюю любовь.
Глубокая сердечная признательность и любовь писателя к замечательным деятелям русского Севера, вышедшим из народа и служившим ему своим искусством, опирается на большое знание подлинных фактов, документальных материалов. К. И. Коничев проделал громадную работу исследователя, требовавшую длительных, терпеливых поисков. Он совершил не одно путешествие по следам своих героев, переворошил груды архивных материалов, свидетельств современников, исследований искусствоведов и историков. Но и этого было мало. Писатель должен был сердцем почувствовать, умом понять своего героя, влюбиться в него и пройти вместе с ним через все невзгоды жизни, чтобы отлить его образ в биографически цельной повести о нём и о его времени.
Однако в повестях о «людях больших дел» историк в Коничеве иногда побеждает беллетриста. Писатель нередко перегружает повести историческими и бытовыми описаниями, не давая простора авторскому домыслу. На первом плане остается познавательная ценность его книг, их патриотическое звучание.
Любовь к родному Северу и его людям зовёт Коничева к новым трудам. Завершив «Повесть о Воронихине», он окунулся в новую работу об Иване Сытине, талантливом издателе, полвека трудившемся для блага народного просвещения.
Идут годы, но не стареет, не иссякает энергия верного сына Севера, отдающего свой талант, знания, сердце, свою неизменную любовь родному краю. Интерес писателя к прошлому русского Севера, к судьбам его выдающихся деятелей – это не уход от современности и не только дань уважения сына Севера своим отцам и дедам, талантливым народным самородкам, людям русского искусства, через века проложившим дорогу ко всему прекрасному в мире. В книгах К. Коничева вскрываются истоки нравственной силы, душевной красоты и жизнестойкости русского характера.
От повествования о выдающихся деятелях прошлого писатель свободно переходит к рассказам о прославленных людях наших дней и так же живо рисует знатного мастера торпедного удара Александра Шабалина, героя гражданской войны Хаджи Мурата Дзарахохова, пограничника-вологжанина Андрея Коробицына, героически погибшего при защите рубежей Родины, вологодской свинарки Александры Люсковой, ненца-художника Тыко Вылко. Писатель не проходит мимо тех, кто сегодня славится делом своим.