Избавитель. Том 2
Шрифт:
Тем лучше. Прощание с Лишей испортило ему настроение, и Меченому не терпелось показать солнце парочке подземников. Джардир научил его открываться боли, и метод прекрасно работал, но лучшее лекарство — придушить демона голыми руками.
Под управлением Лиши Лощине ничего не грозит — по крайней мере, пока красийцы не возобновят наступление. Лиша умна, она прирожденный вожак, ее все уважают. У нее доброе сердце и полно здравого смысла. Скоро она превзойдет его как метчик, если уже не превзошла.
И она красавица, подумал Меченый. Спору нет. Он много странствовал, но никогда не встречал такой красоты. Возможно, он мог бы ее
Теперь он не полноценный человек, и в его жизни нет места любви.
Опустилась ночь, но татуированные глаза зорко смотрели в темноту. Меченый коснулся доспеха Сумеречного Плясуна, и метки мягко засветились, чтобы и огромный жеребец мог видеть в темноте. Воин пустил коня в галоп среди встающих подземников. По обе стороны дороги густо росли деревья, и лесные демоны мчались следом. Одни перепрыгивали с ветки на ветку, другие бежали под пологом крон. В похожей на кору броне они были почти незаметны, но Меченый безошибочно различал их по приглушенному сиянию магии. Над головой верещали воздушные демоны. Они пытались набрать скорость, чтобы спикировать.
Меченый отпустил поводья, управляя гигантским жеребцом одними коленями, и поднял лук. Крика в небе оказалось довольно, чтобы Меченый развернулся и всадил стрелу в голову воздушного демона, который осмелился ринуться вниз. Голова взорвалась во вспышке магии.
Лесные демоны гурьбой бросились на свет. Они прыгали с деревьев, верещали от злобы, клацали зубами и размахивали когтистыми лапами.
Меченый непрерывно стрелял. Подземники падали направо и налево с огромными обугленными дырами в телах. Тех, что находились впереди, топтал Сумеречный Плясун, и его меченые копыта сверкали, как праздничные фейерверки.
Демоны мчались вприпрыжку, не отставая от галопирующего коня. Меченый подвесил лук обратно к седлу, взял копье и принялся разить подземников, которые бросались со всех сторон. Копье так и мелькало. Один демон подобрался совсем близко, но Меченый пнул его в рыло. От удара пяткой тварь отлетела, освещенная магией.
Все это время Сумеречный Плясун несся во весь опор.
Когда на рассвете показались Ривербриджи, конь и всадник были свежи и бодры, хотя оба не отдыхали всю ночь. Ночные убийства еще бурлили в крови.
Прошло пятнадцать лет после гибели Ривербриджа. Прежде он был милнской деревушкой, но Райнбек хотел получить свою долю мостового сбора и попытался восстановить деревню на южном берегу Рубежной реки.
Меченый вспомнил аудиенцию, где Раген поведал герцогу Юкору о плане Райнбека. Герцог пришел в ярость и был, казалось, готов спалить Форт Энджирс дотла, только бы не позволить Райнбеку обложить сбором его мост.
В результате на разных берегах выросло по торговому городу. Оба звались Ривербриджами и открыто враждовали. В обоих стояли гарнизоном королевские гвардейцы, и с конных путников взимали сбор по обе стороны моста. Если кто-нибудь не желал платить, он мог нанять плот — зачастую это обходилось еще дороже — или перебраться вплавь.
Ривербриджи были единственными огороженными селениями в Тесе. На милнской стороне стены были сложены из камня, скрепленного известковым раствором; на энджирской — из крепко связанных огромных просмоленных бревен. Стены подступали к самой воде, и патрулировавшие их стражники
Стражи энджирской стороны едва успели открыть ворота навстречу утру, когда в город въехал Меченый. Его руки были в перчатках, низко надвинутый капюшон скрывал лицо; стражникам это могло показаться странным, но Меченый не стал объясняться, а лишь махнул сумкой с печатью Райнбека, не сбавляя хода. Королевским вестникам полагался бесплатный проезд по обе стороны реки. Стражники заворчали при виде такой грубости, но задерживать Меченого не стали.
В воздухе висела утренняя дымка, и местные жители еще только варили кашу. Меченого почти никто не заметил. И хорошо. При виде его разрисованной кожи люди либо бросались наутек, как от подземника, либо падали на колени и называли его Избавителем. Честно говоря, он не знал, что хуже.
Из Ривербриджа в Милн вела прямая дорога на север. Вестники одолевали ее в среднем за две недели. Учитель Арлена Раген добирался до Милна всего за одиннадцать дней. На Сумеречном Плясуне и не страшась темноты, Меченый успел за шесть. За ним тянулся след из пепла демонов. Во весь опор глухой ночью он миновал Харденc-Гроув — деревушку в дне езды на юг от Милна, и когда впереди показался Форт Милн, до рассвета еще оставалось несколько часов.
Во многих отношениях Милн был ему родным домом, как и Тиббетс-Брук. При виде города в горах, куда Меченый много раз клялся не возвращаться, его охватили непривычные чувства. В таком состоянии драться было нельзя. Он разложил переносной круг и разбил лагерь в ожидании рассвета, припоминая все, что знал о герцоге Юкоре.
Меченый встречался с Юкором лишь раз, еще в детстве, но много работал в библиотеке герцога и знал его нрав. Юкор копил знания, как иной копит золото или зерно. Если дать Юкору боевые метки, он не станет делиться ими с народом. Он попытается сохранить их в тайне, дабы укрепить личную власть.
Этого нельзя допустить. Нужно быстро донести метки до каждого метчика в городе. В Милне есть сеть метчиков, которую Арлен сам и помог построить. Если он даст метки Кобу, своему бывшему мастеру, Юкор не успеет присвоить знание.
При мысли о Кобе на Меченого нахлынули воспоминания, которые он долго подавлял. Он восемь лет не видел мастера и других жителей Милна. Он писал письма, но так и не набрался смелости их отправить. Все ли хорошо у Рагена и Элиссы? Их дочери Марье должно быть уже восемь лет. Здоров ли Коб? Как поживает Джайк? И как дела у Мери?
Мери. Именно из-за нее он не возвращался в первые годы. Он мог бы посмотреть в глаза Джайку, Рагену или Кобу. Элисса выбранит его за то, что он уехал, даже не попрощавшись, но Меченый знал, что она простит. Мери — вот кого он не хотел видеть. Мери, единственную девушку, которую позволил себе полюбить.
Помнит ли она о нем? Ждет ли его возвращения? Он тысячу раз спрашивал себя об этом за прошедшие годы, но после того, как Мери его отвергла, не решался искать ответ.
А теперь… он взглянул на свою покрытую татуировками кожу. Теперь он никому не сможет посмотреть в глаза. Он не вынесет, если они увидят, каким уродом он стал. Он доверится Кобу, потому что выбора нет, но для всех будет лучше, если остальные поверят, что он исчез навсегда или даже умер. Он подумал о письмах в сумке. В них сказано все. Он разнесет их адресатам и сообщит, что отправитель пал смертью храбрых.