Избавитель. Том 2
Шрифт:
Он обвел взглядом собравшихся в зале: Альэверака и Маджи, Джайана и Асома, Ашана, Хасика и даже стражников у дверей. Лишь Инэвера, раскинувшаяся в прозрачных одеждах на ярких шелковых подушках рядом с троном, избежала его внимания.
— Я устал от этих игр. Слушайте и не говорите, что не слышали: следующего, кто посмеет без разрешения ударить человека в моем присутствии, я убью.
Аббан расплылся было в ухмылке, но Джардир повернулся к нему, сверкая глазами.
— Что до
Аббан побледнел. Джардир гневно подошел к трону и плюхнулся на него.
— Откуда ты узнал о том, кого зовут Меченым? Дама пришлось с пристрастием допрашивать священников чинов, чтобы вырвать его имя.
Аббан покачал головой:
— Избавитель, чины только о нем и говорят. Сомневаюсь, что допросами можно узнать больше, чем парой ломтей хлеба или добрым словом на улицах.
Джардир нахмурился:
— И что, по слухам, он действительно в Лощине Избавителя?
Аббан кивнул.
— Что ты знаешь об этом селении?
— Еще год назад оно называлось Лесорубовой Лощиной. Небольшой поселок во владениях герцога Энджирса. Местные жители валили лес на доски и дрова. Возить лес через пустыню накладно, и я не имел с ними особых дел. Хотя одна зацепка у меня все-таки есть. Торговец превосходной бумагой.
— Какой в нем прок? — спросил Ашан.
Аббан пожал плечами:
— Может, и никакого, Дамаджи.
— И что ты слышал об этой деревушке с тех пор, как ее переименовали? — спросил Джардир.
— Что Меченый явился к ним в прошлом году, когда там бушевала горячка и метки подвели. Что он убил сотни алагай голыми руками и научил местных жителей вести алагай’шарак.
— Не может быть, — фыркнул Джайан. — Чины слишком слабы и трусливы, чтобы сражаться в ночи.
— Возможно, не все, — сказал Аббан. — Вспомните Пар’чина.
Джардир сверкнул глазами.
— Никто не помнит Пар’чина, хаффит, — проскрежетал он. — И тебе давно пора забыть!
Аббан кивнул и поклонился низко, насколько позволил костыль.
— Сам посмотрю, — решил Джардир, — и ты отправишься со мной.
Все удивленно уставились на него.
— Хасик, отыщи Шанджата. Вели собрать Копья Избавителя.
Отряд Джардира из Лабиринта взял это название, став его личной охраной. В Копьях Избавителя служили пятьдесят лучших даль’шарумов Красии под началом Шанджата.
Хасик поклонился и быстро вышел.
— Ты уверен, что это мудро, Избавитель? — спросил Ашан. — Не опрометчиво ли разлучаться с армией на вражеских землях?
— Сражаться на Шарак Ка вообще небезопасно, — ответил Джардир и положил руку на плечо Ашана. — Но если ты беспокоишься, я возьму тебя с собой,
Ашан низко поклонился.
— Это безумие! — возмутился Альэверак. — Тысяча чинов-слабаков одолеет даже Копья Избавителя.
— Как бы не так, старик, — усмехнулся Ашан.
Альэверак повернулся к Джардиру, и тот кивнул, разрешая. Ветхий Дамаджи простер к Джайану руку, и юнец вдруг растянулся на спине.
— Я убью тебя за это, старик, — прорычал Джайан, стремительно вскочив на ноги.
— Попробуй, мальчишка. — Альэверак принял позу шарусака и поманил его.
Тот оскалил зубы, но в последний момент взглянул на отца.
Джардир улыбнулся:
— Что ж, попробуй его убить.
Джайан растянул губы в злобной ухмылке, но через миг вновь очутился на полу. Альэверак потянул его за руку, медленно давя пяткой на шею.
— Довольно, — сказал Джардир.
Альэверак немедленно отпустил противника и отступил. Джайан встал, кашляя и потирая шею.
— Джайан, даже мои сыновья должны уважать Дамаджи, — предупредил Джардир. — Впредь придержи язык.
Он повернулся к Альэвераку.
— В мое отсутствие Даром Эверама будут править Дамаджи. Ты встанешь во главе совета.
Альэверак сощурился, словно решая, возражать ли дальше. Наконец он низко поклонился.
— Как прикажет Шар’Дама Ка. Кто будет говорить от имени Каджи до возвращения Дамаджи Ашана?
— Мой сын, Дама Асукаджи. — Ашан кивнул в сторону юноши.
Асукаджи еще не исполнилось восемнадцати, но он уже носил белое одеяние, а значит, был достаточно взрослым и для черного тюрбана, если хватит сил его удержать.
Джардир кивнул:
— И если Джайан выкажет смирение, я назначу его шарум ка.
Все взглянули на потрясенного Джайана. Через мгновение он опустился на колено и прижал ладонь к земле — наверно, впервые в жизни.
— Конечно, я буду служить совету Дамаджи.
Джардир кивнул.
— Проследите, чтобы мелкие племена продолжали покорять чинов, пока меня нет, — велел он Асукаджи и Альэвераку. — Мне нужны новые воины для Шарак Ка, а не драки из-за колодцев.
Мужчины поклонились.
Инэвера поднялась с подушек. Лицо ее за прозрачной вуалью было безмятежно.
— Я поговорю с мужем наедине, — объявила она.
— Разумеется, Дамаджах, — поклонился Ашан.
Он быстро вывел всех из комнаты, и только Асом не пожелал выходить.
— Тебя что-то беспокоит, сын мой? — спросил Джардир, когда остальные ушли.
Асом поклонился:
— Если Джайан станет шарум ка в твое отсутствие, я должен стать андрахом.
Инэвера засмеялась. Асом сощурился, но перечить матери не рискнул.