Избавитель. Том 2
Шрифт:
От удара Ренну пронзила боль, но даже сквозь туман в глазах она увидела, как Коби натягивает штаны и взлетает на лошадь. Прежде чем Харл успел схватить вилы, Коби пришпорил Сосновую Шишку и галопом поскакал по дороге.
— Это последнее предупреждение, парень! Держись подальше от моей дочки, иначе и ссать будет нечем! А тебе, девка, я покажу, как поступают с потаскухами!
Харл схватил Ренну за волосы и поволок к дому. Девушка кричала от боли, но в глазах у нее по-прежнему стоял туман, и она могла лишь, спотыкаясь, брести за отцом.
На середине двора она
— Нет! — завопила она и уперлась, пытаясь высвободиться, несмотря на боль в волосах. — Создатель, только не это! Нет!
— Грешишь на виду у Создателя и надеешься, что Он тебе поможет? Да Он мне спасибо должен сказать! — Харл с силой дернул, вынудив Ренну шагать дальше.
— Папа! Не надо! Обещаю, я буду хорошей!
— Ты уже обещала, дочка, и что толку? Нет уж, не отвертишься. Впредь будешь слушаться!
Он втолкнул Ренну в уборную. Девушка ударилась спиной о сиденье. Не обращая внимания на боль, она рванулась наружу, но Харл врезал ей кулаком в лицо, и все потемнело.
Девушка очнулась через несколько часов. Она не сразу поняла, где находится, но спина горела от сиденья, щека — от кулака, и Ренна все вспомнила. Она в ужасе распахнула глаза.
Харл услышал, как она вопит и ломится в дверь. Он подошел и отрывисто постучал по стене костяной рукояткой ножа.
— Ну-ка тихо, а то хуже будет!
Ренна с криком билась о дверь, не обращая внимания на его слова.
— Я бы на твоем месте поостерегся! — громко произнес Харл, чтобы Ренна услышала сквозь свое буйство. — Деревяшки и так старые. Как бы ночью не пришлось пожалеть! Будешь стучать — собьешь метки.
Ренна мгновенно затихла.
— Пожалуйста, — зарыдала она под дверью. — Не оставляй меня на ночь! Я исправлюсь!
— Даже не сомневаюсь! После нынешней ночи ты сама прогонишь этого бездельника, если заявится!
В крошечном нужнике было жарко и воняло нечистотами. Ренна не открывала отдушину из опасения нарушить сеть меток. В бочке для нечистот под сиденьем из неструганых досок назойливо гудели мухи.
Ренна следила сквозь щели, как садится солнце и меркнут краски. Она всей душой надеялась, что Харл вернется, что он просто пугает ее, но с последним лучом света угасла и надежда. Во дворе поднимались подземники. Ренна нащупала в кармане фартука бусы Коби и крепко сжала полированные камешки, чтобы черпать в них силы.
Демоны вставали в тишине. Говорят, что, когда земля остывает, им проще найти дорогу из Недр. Струйки тумана сгущались в когти, чешую, бритвенно-острые зубы. Сердце Ренны бешено колотилось в груди.
У двери нужника раздалось сопение. Ренна окаменела, закусила губу и в наступившей тишине услышала, как когти скребут землю двора, как подземник торопливо принюхивается, учуяв острый запах ее страха.
Внезапно демон взвыл и бросился на метки. Вспышка магии проникла сквозь щели и озарила уборную. Ренна заорала так громко, что чуть не порвала связки.
Метки выдержали, но демон не испугался. Шелест кожистых крыльев, вспышка
Воздушный демон знай ломился и верещал от ярости. Добыча была так близко и в то же время так далеко! Метки исправно отбрасывали подземника, но нужник сотрясало отдачей, и старое дерево протестующе стонало. Сколько оно еще выдержит?
Наконец подземник сдался. Ренна услышала шелест крыльев и удаляющиеся крики. Демон отправился на поиски более легкой добычи.
Но кошмар не закончился. Вскоре все подземники во дворе учуяли ее запах. Ренну слепили вспышки магии, когда огненные демоны скребли дерево, и она дрожала от порывов холодного ветра, в который метки превращали огненные плевки. Но страшнее всего были демоны лесные. Вскоре они отогнали соперников и принялись бросаться на метки так яростно, что нужник заходил ходуном. Каждая вспышка казалась Ренне ударом в живот. Девушка осела на пол, свернулась клубком и безудержно зарыдала.
Это длилось целую вечность. Создатель знает, через сколько часов Ренна обнаружила, что молится, чтобы метки подвели — должны же они подвести! — лишь бы ее мучения кончились. Найди она силы встать — сама открыла бы подземникам дверь.
Прошла еще одна вечность, и у Ренны не осталось сил даже плакать. Вспышки магии, крики в ночи, вонь выгребной ямы — все поблекло. Девушка все глубже погружалась в пучину первобытного страха — столь жуткого, что подробности больше не имели значения.
Она лежала, плотно свернувшись в клубок. Все мышцы были напряжены, слезы бесшумно струились по щекам, глаза невидяще таращились в темноту. Ренна дышала неровно и неглубоко; ее сердце трепетало, как воробьиное крылышко. Она пропахала ногтями глубокие борозды в деревянном полу, не обращая внимания на кровь и занозы.
Она даже не заметила, как крики и вспышки прекратились и демоны вернулись в Недра.
Снаружи загремели защелкой, но Ренна не шелохнулась, пока дверь не отворилась навстречу слепящему рассветному солнцу. Девушка столько часов глядела в темноту, что свет опалил глаза, вернув ее к реальности. Она глубоко вдохнула, рывком села, прикрылась от солнца рукой и с криком отползла к задней стене.
Харл обнял Ренну и погладил по голове.
— Тише, тише, девочка, — шептал он. — Мне тоже пришлось нелегко.
Он обнимал ее крепко, но нежно, и раскачивался вместе с ней, пока она всхлипывала.
— Все закончилось, дочка. Поплачь как следует. Не держи в себе.
Она цеплялась за него, покорно содрогаясь в рыданиях, пока наконец не успокоилась.
— Теперь будешь слушаться? — спросил Харл, когда она немного пришла в себя. — Мне бы не хотелось повторять.
— Честное слово, папа, — поспешно закивала Ренна.
Ее голос охрип от криков.
— Умница.
Харл поднял ее на руки и отнес в дом. Он положил Ренну на ее собственную кровать, сварил ей горячий бульон, принес на подносе обед и ужин в постель. Ренна впервые видела, чтобы отец сам готовил, но еда была горячей, вкусной и сытной.