Избавитель. Том 2
Шрифт:
— Создатель сотворил любовь не терпящей условий. Любовь делает нас людьми. Отличает нас от подземников. Любовь драгоценна, даже если безответна.
— Ты до сих пор ее любишь?
Джона кивнул:
— Но свою Вайку и наших детей я люблю еще больше. Любовь бесконечна, как бесконечен дух. — Он положил руку Рожеру на плечо. — Не трать годы попусту, сожалея о том, чего не было. Дорожи тем, что есть. И если тебе захочется поговорить с тем, кто понимает твои тяготы, приходи. Обещаю не вынимать Канон из сумки.
Он
Рожер подошел к домику Лиши. Окна светились, передняя дверь была открыта. Несмотря на свой меченый плащ, Рожер удерживал подземников игрой на скрипке, а значит, Лиша давно услышала его приближение.
Это был их общий ритуал. Лиша всегда работала допоздна и открывала дверь при первых звуках скрипки. Когда Рожер входил, она читала или вышивала, растирала травы или ухаживала за растениями.
Рожер убрал смычок со струн, ступил на меченую тропинку, и в морозной ночи воцарилась тишина, если не принимать в расчет далекого ора демонов. Но в промежутках между криками Рожер расслышал плач.
Лиша свернулась клубком в древнем кресле-качалке, укутавшись в рваную старую шаль. Кресло и шаль принадлежали ее наставнице, Бруне, и Лиша привычно черпала в них силы, когда ее терзали сомнения.
Ее глаза опухли и покраснели, скомканный носовой платок насквозь промок. Рожер взглянул на Лишу и понял, что имел в виду Джона, когда советовал дорожить тем, что есть. Даже в самую тяжелую минуту она открыла ему дверь. Кто еще из ее мужчин может этим похвастаться?
— Ты больше не злишься на меня? — спросила Лиша.
— Ну конечно нет. Мы просто немного повздорили, вот и все.
Лиша вымученно улыбнулась:
— Это хорошо.
— Твой платок промок.
Рожер дернул запястьем, вытащив из рукава один из множества разноцветных платков. Он протянул его Лише, но, когда она хотела взять, подкинул платок в воздух, быстро добавив к нему еще несколько словно из ниоткуда. Он принялся жонглировать платками. В воздухе повисло разноцветное колесо. Лиша смеялась и хлопала в ладоши.
Аррик, учитель Рожера, умел жонглировать всем подряд, но Рожер с искалеченной рукой довольствовался платками.
— Выбери цвет.
— Зеленый, — сказала Лиша и не успела глазом моргнуть, как Рожер выхватил из круга платок и бросил ей — ткань будто сама выскочила из разноцветного водоворота! Рожер поймал и спрятал остальные платки, пока Лиша вытирала лицо.
— Что случилось? — спросил он.
— Мало того что демоны охотятся на нас по ночам, теперь еще и люди убивают друг друга при свете дня. Арлен хочет, чтобы мы сражались с теми и другими, но разве я могу его поддержать?
— А у тебя есть выбор? Если он прав, то Дневная война найдет нас, поддержим мы его или нет.
Лиша вздохнула и плотнее
— Помнишь ту ночь в пещере?
Рожер кивнул. Это было прошлым летом, через несколько дней после того, как Меченый спас их на дороге. Они втроем укрылись в пещере от дождя, и тогда Лиша узнала, что Рожер и Меченый убили разбойников, которые ограбили их и изнасиловали Лишу. Она разгневалась и назвала своих товарищей убийцами.
— Знаешь, почему я так озлилась на вас с Арленом?
Рожер помотал головой.
— Потому что я могла сама убить тех мужчин, если бы захотела.
Она достала из кармана платья тонкую иглу, смазанную чем-то зеленым.
— Я ношу с собой эти иглы, чтобы убивать бешеных животных. Держу их в кармане платья, потому что они слишком опасны, чтобы хранить в свертке с травами или даже в фартуке, который я иногда снимаю. Укол такой иглы — верная смерть, и даже царапина может рано или поздно прикончить.
— Впредь остерегусь тебе перечить, — пошутил Рожер, но Лиша не улыбнулась.
— Я держала такую иглу, когда швырнула слепящий порошок в главаря. Если бы уколола немого, когда он меня схватил, он бы умер прежде, чем главарь успел бы опомниться, и его я тоже могла ударить.
— А я бы расправился с третьим. — Рожер поднял пустую руку и внезапно в ней оказался нож. Он ткнул им в воздух и ловко крутанул лезвием. — И что тебе помешало?
— То, что одно дело — убить подземника, и совсем другое — человека. Даже плохого. Я хотела. Иногда я вспоминаю тот день и жалею, что не убила. Но когда дошло до дела, я не смогла.
Рожер взглянул на нож, вздохнул и опустил его обратно в специальные ремни на предплечье. Он застегнул манжету.
— Я бы тоже, наверно, не смог, — с грустью признал он. — С пяти лет учусь обращаться с ножом, но все это фокусы. Я никого даже не поцарапал.
— Поняв, что не смогу этого сделать, я просто перестала сопротивляться. Да я даже плюнула себе в ладонь, чтобы смочить между ног, покуда первый развязывал штаны. Но даже когда меня оставили рыдать в грязи, я не жалела, что не убила их.
— Ты жалела, что они не убили тебя.
Лиша кивнула.
— Я чувствовал то же самое после смерти мастера Джейкоба. Я не помышлял о мести. Просто хотел, чтобы боль кончилась.
— Я помню. Ты умолял меня позволить тебе умереть.
— Да, потому и отправился с Меченым в лагерь разбойников.
— Из-за меня?
Рожер покачал головой:
— Лиша, этих людей нужно было прикончить, как бешеных псов. Мы не первые, кого они ограбили, и вряд ли были бы последними, тем более что они завладели моим переносным кругом. Но мы их не убили. Меченый забрал твою лошадь, я схватил круг, и мы убежали. Мы оставили их целыми и невредимыми.