Изборский витязь
Шрифт:
Сам Мстислав Удалой был ещё в Новгороде, но на торгу уже ходили слухи - он собирается на юг, в Киев или куда подальше. Почему уходит князь Удалой, говорили много и по-разному - одни считали, что его зовут на помощь тамошние князья, другие просто высказывали пожелание, чтоб князь убрался, выполнив свой долг. Его жена и дети были при нём - все, кроме старшей, Ростиславы, которая вскоре по приезде удалилась в небольшое сельцо в Торопецкой волости, пожалованное ей в приданое отцом. Там она жила тихо и мирно, готовясь к зиме принять постриг в каком-то отдалённом монастыре. Услышав об этом, Ян от души порадовался тому, что поторопился.
И вот он подъезжал к княжескому
На Яна поглядывали вопросительно, но без лишнего любопытства и вражды - Ростислава была как-никак княгиней, мало ли, кто едет к ней. Поэтому мимо стражи в воротах он проехал свободно и, спешившись, небрежно бросил повод на руки отроку.
Ростислава была на заднем дворе. Одетая в скромный синий летник, с простым платом на голове, она горстью насыпала толпящимся возле неё курам зерно. Птицы до того осмелели, что прыгали вокруг и вспархивали, требуя ещё корма. Она была так поглощена своим занятием, что заметила Яна, лишь когда он подошёл почти вплотную. Узнав Ярославова дружинника, княгиня покраснела и отпрянула. Миса с зерном, которую она держала в руках, упала, и куры, отталкивая друг друга, полезли клевать даровое угощение.
Ян почтительно поклонился ей в пояс:
– Здрава будь, матушка-княгиня!
– И ты, - помедлив, молодая женщина вздохнула, роняя руки и опуская глаза, - здравствуй... Не ждала гостя!
– Прости, коль в тягость тебе, - честно ответил Ян.
– Не своей я волей!
– С какой же вестью прибыл ты?
– Ростислава уже вполне справилась с собой, но зато занервничал Ян. То, что он собирался поведать этой статной женщине, сейчас невольно ужасало его. Мог ли он нарушать её покой?
– От князя я, - выговорил он и по враз потухшим глазам княгини понял, что она ждала и боялась его слов.
– К тебе...
– И что же, - Ростислава отвернулась, но видно было, как мучительно напряглись её покатые плечи, - велел передать мне твой князь?
– Ничего, - с каким-то облегчением воскликнул Ян.
– Не ведает он, что я здесь, к тебе поехал.
Ростислава вскинула на него удивлённый взгляд, и Ян торопливо заговорил. Перескакивая с одного на другое - мешался под её пристальным требовательным взором - он рассказал, как Ярослав несколько дней не находил себе места, как слал вдогон за Мстиславом Удалым людей, умоляя вернуть жену, как потом затих и ушёл в себя, и наконец, как он разлучил своего верного дружинника с его женой только за : то, что та была дружна с Ростиславой и невольно напоминала о ней. Последнее он поведал со слов Елены, которой отчаянно хотел верить - иначе жизнь вовсе теряла смысл. Ростислава слушала, не перебивая и не отводя глаз. Сейчас она больше, чем когда-либо, напоминала Елену в те давние уже годы сватовства. Такая же нежная, несмотря на дородство и чувствующуюся в ней силу, и робкая, несмотря на вызывающе-смелый взгляд. Когда услышала она о печальной судьбе Елены, ждущей дитя в разлуке с мужем, её тёмно-синие глаза затуманились печалью, но в следующий миг княгиня отвела взгляд и покачала головой:
– Прости, князь, но я...
Она впервые за всё время назвала его так, но Ян даже не заметил этого.
– Я не могу, - твёрже ответила Ростислава.
– Но почему?
– Ты говоришь, он тоскует обо мне?
– княгиня выпрямилась, расправила плечи.
– Обо мне только и говорит... Мне передавал отец,
– мстительная складка пробороздила её чистый лоб.
– Только с Еленой твоей мне и было покойно, а остальные... Катерина эта! Как я ненавидела её! Я и теперь её ненавижу! Увидела бы - убила!
– Ростислава заломила руки, не в силах совладать с горькими воспоминаниями.
– И ведь никто не знает, как мне было плохо и больно, сколько ночей я не спала, как мучилась от обиды напрасной!.. Я ведь любила его!
– Она развернулась к Яну, сжимая кулаки.
– С первого взгляда и безумно! Прощала ему всё! Чего только не делала, чтоб он ко мне прикипел - даже к ворожеям ходила, у них совета просила!.. А он... тоскует теперь, - молодая женщина потухла после короткой вспышки, поникла головой.
– Утерянного не вернёшь!
– Прости, - только и смог вымолвить Ян на её отповедь.
– Простить? Он душу мою растоптал!
– Ростислава покачала головой.
– Болит всё внутри, как о нём думаю! Я до сей поры ночи не сплю. Давно бы в монастырь ушла, да смирения нет!
Они стояли рядом и молчали. Ростислава запрокинула голову, чтобы удержать рвущиеся наружу из глаз слёзы. Ян опустил глаза. Если княгиня не простит князя, ему остаётся только одно - выкрасть жену и уехать подальше. В Изборск, а то и Полоцк - далеко, зато власть Ярослава туда не достанет.
Ростислава заговорила первая:
– Думаешь, не понимаю я, чего ты просишь? Заступы у меня для тебя и жены твоей перед Ярославом!.. Елену Романовну мне жаль, хорошая она. А только как мне вернуться, сам посуди! Собакой побитой приползти снова в терем, из которого не чуя ног бежала? Куда, спрашивается, бежала? От кого? Опять те же лица, те же речи... Та же Катерина...
– Катерина в тягости, - выдавил Ян, - рожать ей скоро.
– Уж опросталась небось!
– с какой-то бабьей ненавистью воскликнула Ростислава.
– Дитём передо мной кичиться стала бы!.. Нет, прости, Ян Родивоныч, не могу! Сил нет!
Подняв уже опустевшую мису, она повернулась и направилась было к заднему крыльцу в терем, но тут Ян посреди двора припал на колено:
– Пощади!.. Проверь его! Я ведь и сам ныне ему плохо верить стал, но не будь так жестока, княгиня!
Ростислава уже поставила ногу на деревянную ступеньку и обернулась через плечо. На миг какая-то новая боль - не за себя, за другого, - исказила её черты, и она тихо вымолвила:
– Ступай-ка в терем, князь! После договорим.
У Яна замирало сердце, когда он возвращался в Переяславль. Отпущенный наконец Ростиславой, летел к городу, как на крыльях. Ничего не страшило - ни холод нежданно нагрянувшей осени, ни лихие люди на дорогах, ни случайности пути. Одна мысль билась внутри - скорее домчать.
Но въезжая в гостеприимно распахнутые ворота детинца, почувствовал тревогу. Не сказавшись князю удрать из собора и потом более месяца не показываться на глаза - вспыльчивый Ярослав мог и не простить такое. Тем более - Елена. Как она?
В ворота княжеского подворья его-таки пропустили, но, видимо, успели доложить о нём Ярославу - князь стоял на крыльце и, прищурив тёмные свои глаза, смотрел, как Ян спешивается. Чувствуя на себе его оценивающий холодный взгляд - так глядят на смердов, наказанных за какую-то провинность, так князь ещё недавно глядел на пленных новгородцев, - Ян поспешно спрыгнул с коня и тут же услышал резкий приказ: