Избрание

Никатор Александр

— Господин герцог — прошу вас! — всплеснул руками Дезидерий. — Что вам в голову пришло?!

— Вы всё же главный министр нашей страны и должны держать общеимперские замыслы в голове. Я же — простой провинциальный герцог и хотел бы осуществить свою мечту. Вот и всё. И не надо отрицать, господин главный министр, что вы, столько общаясь с императором — не знаете всего, обо всех четырёх его внуках. В это никто не поверит! Вам и только Вам, я и доверяю выбор правителя нашей славной державы…

— Ваши мечты? — невежливо перебил герцога Дезидерий, опасавшийся что как он неоднократно перекупал слуг своих соперников, так и его людей,

кто либо из Избирателей уже принял на негласную оплату и их сейчас подслушивают. — Каковы же они?

— Королевство.

Наступила тягостная пауза, в ходе которой Дезидерий даже подумал не сошёл ли с ума его собеседник, настолько нелепо было это слово в нынешних условиях империи.

— Как простите?

— Я бы хотел основать королевскую династию.

— А где, простите за вопрос? — главный имперский министр решил всячески успокоить Уйона, но завтра утром обязательно сообщить о нём и его желаниях начстражи покойного императора Магинарию Имерию, который сейчас контролировал стражу и армию империи.

Было похоже что герцог переоценил свою важность при Избрании будущего правителя государства и теперь откровенно бредил.

— О, не беспокойтесь — не в границах нашей великой империи, конечно!

— Ага…

— Я готов, кроме голоса на Избрании, также уступить вашему кандидату все свои земли и титулатуру соответственно, и безусловно с закрытыми глазами поддержать именно вашего кандидата в императоры — если мне будет гарантированно следующее: империя позволит мне набрать войска на своих землях и обеспечит артиллерией, для похода на одно из соседних королевств, плюс гарантирует свою дальнейшую политическую поддержку в случае крупного конфликта с прочими странами. А после захвата оного королевства — империя признает мою династию как союзника, но не входящего в земли империи как напрямую, так и унией.

— И всё? — не без насмешки спросил хозяин дома, слушая своего, несколько нескромного в желаниях, гостя.

— Нет. Территория королевства должна быть вчетверо больше моих нынешних земель, иначе нет смысла на подобный обмен идти. Казна империи выделяет мне фонды и артиллерию в счёт полученого от меня герцогства и даёт треть моей походной армии кадровыми ветеранами, а также позволяет набрать добровольцев для похода. Также империя дипломатически меня прикрывает, от возможных соперников и врагов, а за это — получает в полное пользование моё нынешнее герцогство, с правом голоса Избирателя, почти в самом центре нашей державы. Что немаловажно — ещё и союзное королевство, совсем рядом со своими нынешними границами.

— И крупную войну, для только начинающего правление нового императора… — подумал про себя Дезидерий, но вслух сказал следующее: «Надеюсь уже вскоре мы ещё раз обсудим все сделанные вами предложения. Благодарю за откровенность!»

Уйон встал и манерно попрощался, поклонившись несколько раз, словно герой любовник на подмостках театра и вновь проведя рукой по волнам своих ухоженных волос отправился через тайных выход к карете, а уже в ней — в своё поместье в столице.

Главный имперский министр прошёлся по кабинету и вновь потёр руку об руку. Пока что всё шло крайне неплохо и хотя уже прошедшие с ним собеседование Избиратели явно требовали невозможного, по крайней мере для их нынешнего статуса, тем не менее была возможность воспользоваться подобными невоздержанными желаниями и протолкнуть «своего» кандидата на престол.

Оставался вопрос: кто же станет этим самым кандидатом…

С внуками покойного императора Дезидерий встречался крайне редко и те его откровенно не жаловали, а то и презирали: кельрик Амвросий был религиозным фанатиком и полностью находился под опекой Великого имперского инквизитора Корсо, ромлеянин Джанелло — явным вырожденцем и возможно сумасшедшим, уммландец Лиутпранд — бонвиваном и показушником не хуже только что убравшегося Уйона, хотя не без внешнего блеска и способностей харизматичного лидера. К тому же у него за первого министра его вице-королевства был Тудджерри, богатейший купец империи.

Оставался выпивоха из Гарданы, Борелл — но и с ним было непросто завести диалог о взаимовыгодных обменах и договорённостях, в виду его постоянного «подогретого» состояния и неоднократно высказываемой знатью мысли, что данный внук несколько туповат.

Все предложения Избирателей повисали в воздухе без опоры на реального кандидата, которого уже давно пора было двигать наверх властной имперской пирамиды — на самый престол.

Узнав от дежурившего слуги что через час прибудет Хорхе, верховный жрец города-Храма «Карающего Жара», одного из двух главнейших храмовых религиозных культовых мест империи — Дезидерий загрустил, вспоминая этого скандального и фанатичного старикана.

Однако решив немного развеяться, перед столь тяжёлой для переговоров встречей, он потребовал что бы пришли музыканты с лютнями и сыграли ему, пока он выпьет бокал вина с любимым печеньем и посмотрит на танец Лючии, что уже переоделась после банных игрищ и теперь предстала перед хозяином с обнажённой своей огромной грудью и в юбке, закрывающей её до пят.

— Старик Хорхе, меня бы за подобные «смотрины» — уже давно в медном быке изжарил, да ещё и привселюдно, — мысленно рассмеялся главный имперский министр, с чувством разглядывая волнительно покачивающиеся пышные формы прекрасной девы, что неспешно кружилась перед ним и раздумывая вновь с ней где уединиться.

Но вспомнив кто такой Хорхе и насколько противна в общении данная старая гиена, он отказался от подобного плана и после танца отослал женщину и музыкантов прочь.

Перед приходом старого жреца, Дезидерий мысленно просчитывал свои шаги в общении с ним: никаких прямых обязательств — уж больно сильно тот тесно связан с трибуналом имперской инквизиции, словесная поддержка всех его инициатив и по возможности, блокировка их с претворением в жизнь.

Главу храма «Карающего Жара», огромного города вокруг циклопического храмового комплекса, одного из двух важнейших Храмов Светила в империи — всегда отличали радикальные взгляды и кровожадность, бывшая в удивлении даже для опытных инквизиторов или полководцев империи.

Однажды, он в течении одной церемонии у себя на главной площади храма — смог изжарить в медных быках две сотни человек, а потом, ещё впятеро более — на длиннейшем костровом ряду сжечь…

Всё это сопровождалось трубным воем и барабанным боем. Когда запах человеческого сожжёного мяса ещё не выветрился, Хорхе вздумал начать раздавать пищу пришедшим на бойню зрителям, в том числе и мясные изделия.

Люди блевали прямо на камень храмовой площади и немедленно были схвачены служками храма как тайные еретики, а после короткого допроса личных жрецов-следователей Хорхе — все несчастные были биты плетьми привселюдно.