Избранная демоном

Хант Диана

– О, Рахаат! Я думала, ты знаешь, - побормотала Лея.
– Совсем забыла, что ты неделю лежала в беспамятстве… Арон был среди нас, среди тех, кого врата выбросили в нижний мир. Он мог бы спастись, ты же знаешь, он сильный… Но не захотел уходить без тебя. Ты не видела, на что способны люди Мулея. Ты спала, на караван уже нападали… Никто из нападающих не выжил. Тех, что остались живьем закопаны в песок, я не считаю… Они отличные бойцы, Рахаат. К тому же, караван охраняют кошки.

Арон сказал Джитане, что добровольно дал надеть на себя цепи, потому что может войти в защищенный магией Аос

только как собственность гражданина. Сказал, что последовал бы за тобой даже в Пекельное царство, и что не уйдет, не выручив из беды тебя и ее.

– Арон здесь?!
– пробормотала я, чувствуя, как начинаю терять сознание.

Глава 11

Лея притянула меня к себе, поддерживая за талию и слегка встряхнула. Чудом я устояла на ногах.

В висках пульсировала одна мысль: Арон здесь.

Арон идет за мной.

Он добровольно дал надеть на себя цепи, чтобы следовать за мной. Быть рядом. Чтобы спасти меня.

Воин с огненным знаком на лице заключен в цепи и является собственностью смертного.

Голова шла кругом.

– Я, - прошептала я.
– Я должна его видеть. Он не должен…

– Он не отступит, Рахаат, - тихо сказала Лея и добавила.
– Он любит тебя.

Что-то внутри болезненно сжалось, а я, наконец, потеряла сознание.

Очнулась от едучего запаха, который, казалось, намертво прилип ко мне. Когда открыла глаза, увидела, что Лея водит перед носом зажженной лучиной. Успело стемнеть. С наступлением темноты пришла свежесть. Караван Мулея расположился вокруг нескольких костров. На отдалении стоят верблюды. Это слышно по хрупанью и причмокиванию, а также по утробному ворчанию кошек, охраняющих животных от других хищников. Поодаль разбиты шатры. Один - для Мулея, второй и третий - для приближенных помощников. Рабы, даже такие ценные, как мы, ночуют в повозках или под открытым небом. Никто не спешит на покой. Взбудораженные произошедшим, утратой одного из людей Мулея и нападением разбойников в зеленом, караванщики и пленные расположились у костров и переговариваются вполголоса.

Я привстала и увидела, что Мулей с несколькими караванщиками сидит у соседнего костра, судя по голосам, что раздаются от того, что с другой стороны, там тоже стража. Женщины, которых я насчитала шесть, не считая нас с Леей, сидят вокруг центрального костра, время от времени подбрасывая в него ветки. Мы с Леей чуть на отдалении, и стоило мне повернуть голову на женские голоса, увидела изящные спины пери, подсвечиваемые огнем.

Надо мной, как всегда, хлопочет Лея. Затушив едучую лучину, которая больше не нужна, девушка обернулась и загремела глиняной и медной посудой. Я пригляделась к сидящим вокруг костра и увидела, что Гала и Джитана с теми четырьмя пери, что я видела во время купания.

Гала перехватила мой взгляд и что-то сказала Джитане. Плечи белокурой пери дрогнули, но она не обернулась.

– Тебе лучше, Рахаат?
– тихо спросила Лея и протянула мне глиняный кубок.
– Выпей. Это успокаивающий отвар.

– Не надо, Лея, - сказала я, отводя руку девушки.
– Я вялая от него. И мне лучше. Намного лучше.

– Куда ты?
– крикнула мне вслед Лея, когда я поднялась и направилась к остальным пери.

Плечи

Джитаны дрогнули, но она не обернулась.

Быстрым движением я схватила ее за волосы и опрокинула на спину.

Не понимая, откуда взялись силы, развернулась, и, намотала волосы на кулак, подтащила головой поближе к костру.

Я проделала это очень быстро, хотя мне казалось, что время замедлилось и тянется, как в кошмарном сне. Джитана вцепилась в мою руку ногтями, застонала, но на помощь не звала. Я уперла кулак в землю, и оттого, что под руку попали угли, под намотанными на руку прядями зашипело. Боковым зрением я видела, как привстал со своего места Мулей, как свистом подозвал кошек. Но мне было все равно.

Я склонилась к самому лицу Джитаны, которая испуганно замерла и прошептала, глядя ей в глаза:

– В следующий раз я затушу угли твоим лицом.

С этими словами я отпустила девушку, и, демонстративно отряхнув руки, вернулась к Лее.

На меня косились, но девушки не посмели ничего сказать, а мужчины видимо, сочли за лучшее не вмешиваться.

– А жаль, я уж рассчитывал на кошачью драку, - раздался чей-то голос в темноте и остальные захохотали. Смеялся и Мулей, усаживаясь на место. При этом торговец не сводил с меня взгляда и, несмотря на темноту, я чувствовала, что взгляд его остается холодным и расчетливым.

– Ты правильно сделала, принцесса, - сказала Лея, когда я вернулась к ней.
– Я думала поговорить с ней сама, когда ты очнешься, но ты, несмотря на юный возраст, вполне способна постоять за себя.

– В мире людей мне пригодится это умение, - сказала я, а потом добавила: - Мне нужно поговорить с Ароном.

– Рахаат, - проговорила Лея.
– Да, Мулей выделяет тебя, потому что ты самая ценная рабыня, но я бы не стала на твоем месте…

– Мне нужно с ним поговорить, - спокойно сказала я.
– И я поговорю с ним.

– Пленные мужчины вон у того дальнего костра, - сказала Лея.
– Их охраняет стража и кошки… Хотя цепи, в которые они закованы, довольно прочны.

Я кивком поблагодарила Лею, и, не говоря ни слова, направилась к дальнему костру.

Мне что-то крикнули вслед, но властный голос Мулея осек подавшего голос.

– Пусть идет, - сказал торговец.

Я миновала несколько костров, двигаясь в указанном Леей направлении.

Стражники вскакивали при моем приближении, хватались за ятаганы и кривые сабли, но разглядев меня в темноте, усаживались обратно. Кошки у других костров шипели на тех двух, что Мулей свистом отправил за мной.

Мой взгляд скользил по пленникам. Не укрылось, что помимо пери и тэнов, караванщики везут смертных рабов: мужчин и женщин. От некоторых костров слышался детский плач. Если бы не звон цепей, не тягость и скорбь, повисшие в воздухе, можно было бы подумать, что эти люди добровольно движутся с торговым караваном. Мужчины тихо беседуют, женщины перекрикиваются звонкими голосами, дети возятся рядом или спят на руках матерей. В воздухе разносятся запахи ячменной похлебки, печеных в золе овощей и чего-то кислого. Иные стражники беседуют с рабами, судя по регулярному стуку о дерево, каждый из которых сопровождается одобрительными вскриками, где-то даже играют в кости.