Избранная морского принца

Арнаутова Дана

Он снова обвел зал взглядом, не позволяя себе морщиться слишком явно, хотя жгучая боль поднималась от плавника все выше. Советники сбились в две кучи, как салту вокруг вожака. Двух вожаков, точнее. Центром одной группы стал Герувейн, второй — Тиаран. Вот и замечательно, теперь особенно хорошо все видно. Впрочем… отец Ми примкнул к Герувейну, так что и здесь все не так просто — Лорассу Алестар не верил по-прежнему ни на ломаную ракушку.

Жрец Герлас, мрачный и будто потемневший лицом, сидел в кресле, уставившись куда-то в стену. Про себя Алестар сделал заметку — непременно поговорить с ним. Сейчас Герлас растерян и должен чувствовать вину за

то, что едва не помог осудить невиновную. Да, двуногих он не любит, но ведь речь идет о судьбе Акаланте! Не может глубинник совсем ничего не знать о заговоре.

Еще один, не примкнувший ни к какой группе, уютно устроился в кресле, подвернув хвост, словно у себя дома. Эргиан, кариандец. С ним тоже следует побеседовать. Эргиан вызывал у Алестара лютую смесь восхищения, зависти, неприязни и подозрения. Слишком умен, слишком расчетлив, слишком изящен в манерах и интригах. И когда это он играл с Джиад?!

Алестар снова пошевелился в кресле, вдруг поняв, что после окончания Совета сам добраться до спальни не сможет. Хвост болел так, будто в него впилась дюжина гигантских крабов… Ладно, придумает что-нибудь… Потом…

— Санлия! — позвал он, и плавающая у стены наложница вскинула голову. — Что ты можешь рассказать мне и Совету?

— Многое, ваше величество, — бесстрастно отозвалась суаланка. — Я могу рассказать все, что мне известно. Как и почему погибла ваша… каи-на Кассия, кто опаивал вас гарнатой, кто едва не убил каи-на Эрувейн и кто убил вашего отца, да примет его душу Мать Море. Но все это я расскажу не даром, а за клятву.

— Что? — изумился Алестар. — Ты требуешь клятву? От меня? И в чем же?

— В прощении вины. Точнее, не так. Я хочу помилования. Королевского помилования за любую вину, прежде чем начну говорить.

— Для себя? — мрачно уточнил Алестар, но Санлия покачала головой.

— Нет, ваше величество. Я приму все, что вы и Совет Акаланте присудите мне в качестве наказания. Видят Трое, моя вина действительно велика. Но я прошу помилования для моей сестры. Она виновна во многом, но больше виновен тот, кто толкнул ее на это.

— Твоя сестра…

Мысли путались, голова болела, и сейчас Алестару как никогда был необходим хороший совет. Согласиться ли на предложение, в котором чувствовался подвох? Он обвел взглядом советников, мечтая о глотке горячей сладкой тинкалы. Даровать прощение, не зная вины?

— Санлия! — вдруг пришла ему в голову мысль. — Твоя сестра виновна в чьей-то смерти? Она убила хоть кого-нибудь?

— Нет, ваше величество.

Взгляд Санлии на мгновение вильнул в сторону, но тут же снова стал открытым и прямым. Правда, Алестару показалось, что эта открытость — от отчаяния, да и выглядела красавица-наложница уставшей и осунувшейся. Измученной…

— Нет, — повторила Санлия. — Она никого не убила.

— Тогда…

Алестар помолчал, собираясь с тяжелыми вязкими мыслями, подбирая слова, продолжил:

— Я клянусь, что если она не виновна ни в чьей смерти, то что бы она ни сделала, ей не вынесут смертный приговор. Клянусь, что учту все обстоятельства в ее пользу. И что приговор будет мягким настолько, насколько… это возможно. Ты согласна на это? И не просишь помилования для себя?

Санлия несколько мгновений смотрела на него совершенно чужим, незнакомым взглядом, которого он ни разу у нее не видел. Он вообще, оказывается, ничего не знал о женщине, с которой несколько лет делил постель, которой поверял тайны, спрашивал совета… Суаланские мурены — так назвал их

Руаль. Мурены, свившие гнездо в самом сердце дворца.

— Я согласна, ваше величество, — сказала она ясно и громко в наступившей тишине. — Если вы поклянетесь в том, что обещали, Сердцем Моря.

Сердце! Она ничего не знает о том, что Сердце украдено? Алестар сжал руку Джиад и почувствовал ответное пожатие — жрица его поняла. А ведь клятва на фальшивке будет недействительной…

Нет, он поклянется по-настоящему, не станет гневить богов и пачкать душу ложной клятвой.

Алестар положил свободную ладонь на фальшивку, тяжело оттягивающую цепь на шее. Слегка нажал, надеясь, что туарра внутри еще не проголодалась и откликнется на темноту вспышкой.

— Клянусь, — сказал просто. — Клянусь Сердцем Моря. Говори же.

— Все началось, когда каи-на Кассия поняла, что носит ваше дитя, — тем же бесстрастным ровным голосом начала Санлия.

Она говорила негромко, но каждое слово растекалось по залу, как волна, достигая ушей и сердец.

— Вы никогда не думали, ваше величество, что наложницы знают слишком много? Больше, чем положено затворницам, все время проводящим во дворце. Но к нам приплывают торговцы с тканями и драгоценностями, портные и ювелиры, целители и просто слуги. У нас есть подруги из горожанок и даже каи-на. Все городские слухи и сплетни, все дворцовые интриги колышут воду в наших покоях. Каи-на Кассия… она была очень доброй и милой девушкой, мы от души любили ее. Другая бы на ее месте ревновала, старалась бороться за место рядом с вами, а она… Мы подружились в последний год. Она часто рассказывала мне, как боится за свое будущее рядом с вами. Точнее, что этого будущего не будет. Когда Кассия поняла, что беременна, она рассказала мне первой. Ей стало нехорошо… Самая обычная вещь в ее положении — тело откликнулось на приправы в тинкале рвотой. Я дочь целителя, я сразу все поняла — и она призналась. Видят Трое, я уговаривала ее рассказать вам. Клянусь в этом всем, что у меня осталось, — моей сестрой. Малышка… обещала. Она сказала, что расскажет сразу после Больших Гонок. Вы обещали подарить ей Золотой Жемчуг — помните? А она… она вбила себе в голову, что только весть о ее беременности станет достойным ответным подарком…

Санлия перевела дух и стиснула пальцы перед собой — единственное, что хоть как-то выдало ее чувства.

— Я знаю точно, кто кроме меня она рассказала лишь отцу. Они ведь были близки… Советник не желал вашего с ней брака, но Кассия была уверена, что теперь его мнение изменится. Она носила под сердцем дитя королевской крови! Будущего наследника, возможно! Даже откажи его величество Кариалл в свадьбе, ребенка ваша семья признала бы, верно?

— Я женился бы на ней, — прошептал Алестар, едва слыша собственный голос. — Я женился бы в любом случае. А уж ребенок… Это же милость богов! Отец бы согласился — я знаю.

— Верно, — согласилась Санлия. — Но советник… засомневался. Его величество мог дать будущему внуку статус всего лишь младшего принца, девочка тем более была не слишком большой ценностью. А вас он бы женил на кариандке — и получил законных внуков королевской крови по обеим линиям. Советник испугался — он ведь сам вел переговоры и знал, что Карианд отчаянно нуждается в союзе с Акаланте.

Она посмотрела на Эргиана, который так и сидел, свернувшись клубком и сплетя пальцы перед собой. Алестар тоже глянул на кариандского принца, который ни словом, ни взглядом не ответил, продолжая разглядывать зал Совета.