Избранная страны драконов
Шрифт:
— Что скажешь, Ильза? — произнёс Тирольд, — ты как всегда не виновата?
— Конечно, нет!
Совет Меры всегда имел в своем распоряжении свою армию верхотуров. Поимка уклонистов, слежка за людьми давали право использовать этих наездников, которые подчинялись непосредственно Совету Меры. Ильза тщательно подбирала кадры. Фанатичная преданность Главе Меры и неукоснительное исполнение её распоряжений вот главные качества, которые требовались от новобранцев.
Ильза Раструб всегда доводила дело до конца. И хотя ей ограничили полномочия, она не собиралась
Ильза быстро просчитала, куда клонил Бажен на Совете Старейшин и для чего ему нужна реабилитация дракона. Она поняла: чешуйчатый у Добромира, и тот хочет его прибрать к рукам. Ну, что ж, посмотрим, милый мальчик, кто кого перехитрит. Ты вступил в противостояние со стальной леди, поэтому не жалуйся на последствия.
Глава 14. Тренировки
Соня
Падаю в чернильной темноте, не чувствуя ни ветра, ни холода, только ощущение бескрайнего пространства. Странный, долгий полёт в неизвестность, где я скоро разобьюсь. Неужели такая огромная высота? Почему я до сих пор лечу? Где то, что меня остановит навсегда?
Я не летела, кувыркаясь, поломанной куклой, а просто падала, отдаленно думая о том, что внизу может оказаться глубокий снег или сетка, (откуда ей только взяться) и я спасусь, не умру. Внизу будет то, что не даст мне покинуть этот мир. В ночной непроглядной темноте я открыла глаза. Сердце от страха колотилось, как у маленькой птички. Падение с огромной высоты было реальным, как наяву.
Успокоиться удалось только к утру, когда слабый рассвет начал просачиваться сквозь жиденькие шторы. Глаза закрылись сами собой, я подумаю днём, что означает этот сон, сейчас просто не осталось сил.
— Кто был на Огненной змее в твоём сне? — спросила я, отхлебнув из чашки горячий травяной отвар, и Добромир смутился.
Малочисленная группа товарищей собралась вокруг стола на завтрак. На днях Ларри и Асанна покинули Овечечку, чтобы возвратиться в Межгорье, утрясти все дела, и если получится, вновь вернуться сюда. Им не следовало светиться, отпуск Асанны подошёл к концу, и в управе могли возникнуть ненужные вопросы, если она вовремя не появится на работе. Следовало узнать и об Авивии. Всё ли с ней в порядке.
Наша тройка осталась в том же составе, в каком начала путешествие. И теперь мы, вроде как мирно, попивали чаек.
— Отчётливо я видел себя, нас. Не могу точно сказать, картинка стерлась, — неожиданно сбивчиво заговорил чемпион.
— Наверное, видел Эрвина, — я весело хмыкнула, — кого ещё?
— Скорее тебя, — ответил Добромир.
— Зачем гадать, — сказал Эрвин, — мне нужны деньги, я полечу.
Неожиданное заявление поставило чемпиона
— Лара не сможет выиграть сейчас, она еще не доросла до такого уровня, — выдал Добромир, кажется, разозлившись на самого себя. К дракону в глотку, компромиссы. Что он мямлит, как ученик у доски.
— Я выступлю с Горынычем, это мой дракон, — сказал Эрвин.
Солнечный свет из открытого стелился теплыми полосами по деревянному полу, отражался от начищенного шлема чемпиона на столе. Утро дышало спокойствием и умиротворением, но Добромир не находил их в своей душе. По-хорошему, я думала, ему не надо было заводить разговор с Эрвином, потому что каждый раз при сложении два плюс два, получалось что угодно, только не четыре.
— В этом раскладе есть одно но, — произнес Добромир, понимая, что ступает на тонкий лёд, — ты ни разу не выступал, а гонка серьёзная.
— Ещё есть время, я потренируюсь, — в расслабленной позе Эрвина сквозила насмешка, — Соне не стоит рисковать.
Ага, кто бы говорил. Я пока не вмешивалась в разговор. Может без меня договорятся?
— Я понимаю, ты хочешь проверить себя, — кивнул Добромир, соглашаясь, — но нам надо выиграть.
— Я выиграю, — отмахнулся Эрвин, — пойдём уже тренироваться.
Дав Эрвину мысленный подзатыльник, я усмехнулась, зря старался Добромир, всё было решено заранее, просто игра на нервах чемпиона — любимое занятие Вышнева.
Добромир не знал, что вечером предыдущего дня парочка голубков (я и Эрвин) вдрызг разругалась, хотя со стороны могло показаться, что у нас романтичное свидание. Я заявила Эрвину, что не полечу. Мы поспорили, я предложила ему лететь на Горыныче. Вот тут Эрвин закусил удила. Одна версия следовала за другой, он не мог понять, почему я отказываюсь от гонки.
Договорился до того, что я беспокоюсь за чемпиона, чтобы не увести у него победу из-под носа и не расстроить бедного Добромирчика.
Изворачиваться, чтобы скрыть причину отказа, было невмоготу. Если Эрвин поначалу воспримет рассказ о сновидении серьёзно, всё равно начнёт доказывать, что это девичьи страхи. Ещё хуже, если мой сон Эрвин посчитает хитрой уловкой. Лучше молчать.
Сны в Верховии всегда предупреждали. Я просыпалась ночью, прокручивала в голове жуткие картинки, тряслась от страха, успокаивалась с утренними лучами солнца и забывала сновидения.
А потом… сон сбывался.
Верховия учила доверять знанию гораздо более могущественному, чем мой разум. Над ошибками следует работать, а не повторять снова и снова. Я хотела во всеоружии встретить новый день, новый вызов и новое недовольство Эрвина, которому без надобности знать, что у меня на душе.
— Не буду участвовать, не уговаривай, — отрезала я.
Над левадой кружились стайки мошек, в прохладном вечернем воздухе разливался запах трав, а мы смотрели друг на друга как два врага.