Избранница
Шрифт:
— Эти скакуны — собственность Святилища, — сказал Диол. — Захочешь покататься — можешь приходить сюда и брать любого. Те, что принадлежат Воинству, содержатся в специальных стойлах — вон за той оградой. Туда пускают только воинов и учеников воинской шкоды. У них у каждого свой магал.
Воинская школа находилась рядом со стадионом.
— Вообще-то всё это для них и задумывалось, но теперь тут столько скакунов, что любой ученик Святилища может кататься, когда ему вздумается. Объездчики только рады. Они не успевают тренировать и выгуливать всех, а магалы не должны застаиваться в своих стойлах.
Оказалось,
— Это правда, что ты охотница? — спросил он, когда они ехали шагом по кемеровой роще. — Первый раз вижу девушку, которая не боится одна ходить в лес. У нас тут почти все разлюбили охоту. Хоть и говорят, что Маттар обуздала железных демонов, а всё равно… А ты не боялась, что встретишь в лесу кого-нибудь из них?
— Мой дед говорил, что от судьбы не уйдёшь, в каком бы облике она к тебе ни явилась.
— Так может, она явилась к тебе в облике кудрявого парня с золотым кольцом в ухе? — лукаво поинтересовался Диол.
Его длинные волосы вились крупными локонами, а в левом ухе сверкала золотая серьга в виде кольца с маленькой рубиновой звёздочкой.
— Нет, Диол, — мягко сказала Ариэна.
Если он и обиделся, то не подал виду. Он не отказался быть партнёром Ариэны в танцах, а когда она однажды спросила, можно ли ученицам Мастерских ходить в библиотеку Дома Знаний, тут же предложил её туда проводить.
— Вообще-то туда всем можно, просто девушки обычно ходят в городскую библиотеку. Там гораздо больше такого, что приятно почитать на досуге, а у нас в основном серьёзные и скучные книги. Те, что написаны учёными мужами. Есть старинные и даже древние. Читать их трудновато, но главным образом из-за стиля. Наша письменность за последние полторы тысячи лет почти не изменилась. Писцы всегда были самыми ревностными хранителями традиций.
— Меня как раз древние книги и интересуют! — обрадовалась Ариэна. — Тем более что я их никогда не видела.
— Это тебе надо учиться в Доме Знаний, а не мне, — усмехнулся Диол. — Я ужасный лентяй, и хорошие скакуны интересуют меня гораздо больше, чем книги.
— Но ведь поступить в Дом Знаний так трудно… — начала было Ариэна.
— Брось, — перебил Диол. — Ты же знаешь, кто мой двоюродный дед. Да и не было у меня другой дороги, кроме как в этот проклятый Дом Знаний. Я единственный сын в семье. Вернее, даже на две семьи. У дяди вообще нет детей. Я просто обязан добиться высокой должности… Нет, в алеаты я не мечу, но у обычного распорядителя тоже прекрасное жалованье. Человек, занимающий государственную должность, обязан быть образованным, так что приходится учиться. А главное — думаю, ты и сама это знаешь, — быть учеником или ученицей Святилища очень выгодно. Отцу сестёр надо пристраивать, обеим приданое собирать, а теперь хоть меня содержать не приходится. Да он бы и не смог обеспечить мне такое содержание, какое мне о6еспечено здесь. Я неплохо устроился, но моим троюродным братцам повезло куда больше. Это сыновья моей тётки. Её муж — владелец двух мебельных мастерских. Его клиенты — первые люди города. Он очень богат, так что его сыновьям не придётся корпеть над книгами. И так всё получат.
— А тебе, значит, приходится корпеть, — насмешливо посочувствовала Ариэна.
— Да я вообще-то стараюсь не переутомляться, —
— Смотри, будешь разгильдяйничать — отправят возглавлять Совет в какую-нибудь глухомань…
— Ну уж нет! Провинциалов потому и берут иногда в нашу школу, чтобы возвращались потом каждый в свою дыру возглавлять этот дурацкий Совет. Тот, кто вырос в столице, не захочет потом уезжать в какой-нибудь Ур-Гой.
— Значит, тех, кто вырос в дыре, в столице не оставляют? Я имею в виду выпускников дома Знаний.
— Ну почему… Я знаю, что много парней из провинции попали в Цех Изобретателей. Кстати, Гемину туда прямая дорога. У него золотая голова. Но ты правильно поступила, что выбрала в партнёры меня. Из-за своей учёности он такой рассеянный. Ты же видела — вечно путает фигуры. Он бы тебе все ноги отдавил. Он из Ур-Каpaдaна. Из провинции много способных парней приезжает. И девушек… Взять хотя бы тебя. Говорят, с тобой не сравниться даже некоторым взрослым ученицам. Но знаешь… Школа тебе всё равно пригодится. Тебя здесь отшлифуют. Настоящая аранхина должна быть аристократкой. Если и не по происхождению, то, по крайней мере, по воспитанию. У тебя есть все шансы остаться в Святилище, но лично я желаю тебе найти такого мужа, какого подцепила моя тётка. Тогда будешь и богатой, и уважаемой, но при этом не придётся ни ткать, на расписывать полотна.
— Мне нравится расписывать полотна.
— А некоторым нравится изучать историю, математику и естествознание, — скорчил гримасу Диол. — Я не из их числа, да мне и необязательно из кожи лезть. А вот тем, кто из провинции… У них две дороги — в низшие аранхиты или в Цех Изобретателей. Дураки попадают в первую категорию, самые умные — во вторую. Кстати, последним я ещё меньше завидую. И вообще… Избранник — звучит гордо, но это не для меня. Я хочу жить спокойно и в своё удовольствие, а слишком высокое положение ко многому обязывает. А если ещё приходится жертвовать семьёй и вообще нормальной жизнью, как этого требуют от членов Тайного Союза…
— Диол, а сколько всего высших аранхитов? Я знаю, что членов Высшего Совета двенадцать, а сколько их вообще?
— Понятия не имею. Я хорошо знаю только наших наставников, но это не самые важные птицы. Толкователей немного, проповедников тоже… Изобретателей, я думаю, гораздо больше, но их ведь никто не видит, этих членов Тайного Союза.
— А почему их нельзя видеть?
— Таково правило. Вступая в Цех Изобретателей, юноша навсегда прощается со своими друзьями и близкими.
— Но зачем это нужно?
— Истинное знание — это тайна. И оно должно оставаться тайной. Оно не должно касаться ушей непосвящённых, иначе утратит свою силу.
— Прямо какой-то орден колдунов.
— Да, наверное, что-то вроде. Но это не просто колдовство. Это высокая магия. Это Знание. И разбазаривать его нельзя.
— Но ведь можно дать клятву ничего не говорить непосвящённым. Зачем же от всех прятаться?
— Так заведено, — пожал плечами Диол. — Не нам об этом судить. Некоторые ученики Дома Знаний ещё до окончания учёбы становятся членами Цеха Изобретателей. Сначала как подмастерья. Для своих близких они словно умирают. Никто даже не знает, где они живут. Люди видят лишь плоды их трудов. И пользуются ими. Стоит это дорого, но согласись — на такое никаких денег не жалко.