Избранник тёмного бога
Шрифт:
Немногие стигийцы уцелели в крепости и среди них — Сенусерт, сдавшийся Индуло. Связанного генерала подвели к королю Нголе.
— Ты останешься жить, — медленно произнес черный царь, — чтобы отправиться в Луксур и сказать своему владыке, что крепости Терахты у него больше нет.
Сенусерт угрюмо посмотрел на Нголу, но промолчал. Оба понимали, что с взятием Терахты юго — восточные провинции для Стигии потеряны.
— Если твой король захочет вернуть крепость, — продолжал Нгола, — пусть приходит с войском. Но ему стоит поторопиться — король Зембабве плотоядно усмехнулся — пока я сам не пришел к нему в Луксур.
VI
Алый
Однако сегодня здесь праздновали победу еще более жестокие варвары. От развалин поднимались клубы жирного дыма, тут и там лежали тела смуглых воинов. Иные трупы были изрублены так, что в них было практически невозможно опознать человеческое тело, другие — «всего лишь» обезглавлены. А на острове уже полыхали костры и на импровизированных вертелах жарились туши коз и баранов. Высокие воины в кольчугах и шлемах, с рыжими волосами и холодными синими глазами пожирали мясо, хлестали ячменное пиво и напропалую хвастались своими сегодняшними подвигами.
— Фрейдис, глянь, что я ухватил! — худощавый парень в немного великоватом для него доспехе, перескочил через большой камень и уселся прямо на землю, прижимая к груди небольшую флягу. — Брага, которую пикты собирались выхлестать после жертвоприношений своим божкам. Остальные уже хлещут ее напропалую, а мне не дали — лицо парня вспыхнуло от негодования — мол мал еще, пей лучше пиво. А что я мальчишка, что ли? Только сегодня троих пиктов зарубил и еще одному шею сломал, вот.
На вид юному ваниру было лет пятнадцать, но на севере мальчики быстро становились мужчинами.
— В общем, я ее и стянул, когда старшие отвлеклись, — продолжал он. — Будешь?
— Ну, дай попробовать, — стройная девушка тряхнула гривой золотисто — рыжих волос и взяла из рук парня флягу. Сделала небольшой глоток и тут же закашлялась, утирая слезы. — На, забери! — она сунула парню флягу обратно. — Тебе уж точно это рано пить, Ульф!
— Да ну тебя, — обиженно проворчал подросток, вертя в руках флягу. — Что и впрямь дрянь?
— Угу — кивнула девушка, яростно вгрызаясь в баранью ляжку, что она держала в другой руке. Прожевав кусок мяса, она запила его пивом — как огнем жжет. И как это только пикты пьют такое пойло?
Фрейдис была на два года старше Ульфа — синеглазая и белокожая красавица, чистокровная ванирка. На ней была кожаная туника, с вырезом приоткрывающим высокую грудь и заканчивающаяся чуть ниже бедер. Тонкую талию охватывал широкий пояс с бронзовыми бляшками, запястья прикрывали медные браслеты, длинные, мускулистые ноги прикрывали стальные наколенники. Все это не было простым украшением — также как и легкая кольчуга, которую девушка сейчас сняла. Дочери ванов, в случае опасности
— Если бы мы подождали завершения их обряда, — усмехнулась Фрейдис, — пикты бы так упились, что нам можно было бы брать их голыми руками. А так — она покачала головой — все же мы потеряли многих.
— Подумаешь, — отмахнулся Ульф, — за каждого из наших, не меньше десятка этих выродков отправились к предкам. К тому же и размялись, а то скучно — высадились с берега, разорили несколько деревень и назад в море. А тут, наконец, настоящий бой.
— Да уж, — Фрейдис улыбнулась, — настоящий, это точно.
Еще издалека они увидели дым костров над руинами города и рокот барабанов. Пикты собирались принести в жертву десять морских разбойников с Барахских островов, имевших несчастье угодить в лапы этим дикарям. Они были так увлечены пытками пленников и молениями своим кровожадным покровителям, что и не сразу заметили, как на горизонте появились драконоголовые корабли страшных пришельцев с севера, вот уже несколько лет опустошавших древнюю Зингару. Бой был яростным, но коротким — несмотря на свое численное превосходство, застигнутые врасплох пикты бежали перед рыжеволосыми великанами, с их секирами, прорубающими и плоть и доспехи. Кровавый вихрь бушевал в заброшенном городе, после чего победители вернулись на свои корабли, загружая их захваченной добычей.
— Скот, зерно, пиво, — перечислял Ульф, — есть чем запастись перед окончанием пути.
— Думаешь уже скоро? — спросила Фрейдис.
— Скоро, — кивнул ванир. — Я слышал, как Сигерих разговаривал с пленником, спасенного от пиктов. В благодарность он согласился быть нашим проводником до этой Стригии.
— Стигии, — машинально поправила его Фрейдис. — А сейчас где пленник и Сигерих?
— Пленник пьет с нашими воинами, — пожал плечами Ульф. — Сигерих приказал не обижать его. А сам вождь взял несколько пиктов и приказал отвести их на дальний мыс острова. Наверное, приносит их в жертву Богам Моря.
Молодые люди замолчали и как по команде посмотрели в сторону упомянутого мыса. Крики и смех пьяных ваниров поутихли и они ясно слышали монотонные песнопения, который произносил хорошо знакомый им мужской голос.
Сигерих стоял на высоком молу, оставшемся еще от времен королевства и, простерев руки к воде, мерно произносил заклинания, которым обучила его Ангрбода. Сама ведьма осталась на севере — некие обязательства перед ее страшными покровителями требовали от нее находиться рядом с святилищем. Перед ванирским исходом ведьма в одиночку спускалась в подземелья, чтобы свершить некий обряд. После она сказала Сигериху, чтобы он не спешил к цели — он сам должен почувствовать знак когда время придет. Сигерих и не торопился — пройдя мимо берегов Старых Земель, как их называли пикты, ваниры обосновались на островах близ Зингары. Там они грабили и убивали частично подрастерявших былую свирепость пиктов — до тех пор, пока предводитель ваниров в одну из ночей не увидел знакомый сон и знакомый голос. И он понял, что Знак дан.