Избранник. Трилогия
Шрифт:
Да-а-а, я – хороший ученик своих учителей.
– Не стоит расстраиваться, Всеволод Андреич! Все правильно! Собаке собачья смерть!
Дед снова осмотрел его с ног до головы.
– Ты прав, мой мальчик! Собаке собачья смерть… Мы затеяли дело, в котором не может быть нейтральных. Либо ты с нами, и мы положим за тебя свою жизнь. Либо против нас, и тогда не жди от нас пощады. – Дед двинулся к столу. – Ладно, прошлое осталось в прошлом. Присаживайся, Остромир! Давай-ка поговорим о делах, нам предстоящих.
Глава пятьдесят первая
В свой номер Осетр вернулся с двойственным настроением.
С
Информация о незаконном сыне росского императора каким-то образом просочилась к противникам. Откуда именно прошла утечка – абсолютно неясно. Однако сомнений нет: информацию кто-то слил. Одно время полковник даже ждал задержания – было у него такое предчувствие, – но, видимо, доказательств у противной стороны пока не густо.
К тому же если закадычные враги в курсе, что Засекин-Сонцев закодирован, нет никакого смысла задерживать полковника.
Все равно от него ничего не узнаешь…
– Надеюсь, ты понимаешь, мой мальчик, по какой причине я не рассказываю тебе о наших ближайших планах, – сказал потом Дед. – Для тебя же пока лучше ничего этого не знать. Ты-то не закодированный.
И даже глазом не моргнул, болт ржавый ему в котловину!
Итогом разговора стало предложение снова спрятать Осетра. Варианты предлагались разные – от учителя физкультуры в какой-нибудь периферийной школе до послушника в монастыре.
– Спрятаться можно. Только есть ли хоть какая-то гарантия, что противники опять до меня не доберутся?
– Нет никакой гарантии. И не может быть. Думаю, ты и сам все прекрасно понимаешь!
– Тогда идти учителем в школу мне бы не хотелось. Зачем подвергать детей опасности? Пусть даже гипотетической…
Похоже, Дед об этой стороне проблемы даже не задумывался. Во всяком случае, в первый момент он был определенно удивлен последними словами Осетра.
Государственное мышление, болт ему!
– В общем, мой мальчик, ты поразмысли. Сейчас ты исчез из их поля зрения. Но рано или поздно они непременно доберутся до Иркута. К тому времени тебе надо отсюда убраться. У нас есть на это всего несколько дней.
– Господин полковник! А как вы думаете, кто они такие? Когда я вступил с ними в активный контакт на Кустанае, мне показалось, что по крайней мере один из них – мерканец.
Дед потер подбородок:
– Тебя это удивило?
– Да нет, не очень.
– И правильно. Тиму Бедросо выгодно, чтобы Владислав как можно дольше находился на троне. И потому Вершитель помогает нашим политическим противникам всеми силами Великого Мерканского Ордена. В основном, разумеется, активной работой спецслужб – чтобы Орден не могли обвинить в открытом вмешательстве в наши внутренние дела. Так что против нас выступают, можно сказать, объединенные силы.
И тогда Осетр задал вопрос, который давно уже беспокоил его:
– Скажите, Всеволод Андреич… А вы вообще уверены в нашем успехе? Выстоим ли мы в таком противостоянии?
Дед вздохнул.
Похоже, этот вопрос мучил и его самого. Причем полковнику-то задать его было некому…
– Я не знаю, мой мальчик. – Дед пожал плечами. – Врать тебе не стану. Все может случиться. Но мне абсолютно ясно одно: путь, которым идет император, гибелен для нашей страны. Если мы окончательно попадем
– Я понимаю все это, господин полковник! – сказал Осетр. – Я все это прекрасно понимаю!
Дед внимательно посмотрел в его лицо, словно пытался пробраться внутрь черепа, и на сем разговор молодого и пожилого «росомах» завершился.
И теперь, лежа у себя в номере на диване, Осетр раздумывал над словами Засекина-Сонцева.
Ничего нового ему господин полковник не открыл, но полковничья уверенность в собственной правоте поразила новоиспеченного капитана. Наверное, таким и должен быть настоящий заговорщик! Наверное, таким и должен быть настоящий государственный деятель!
Причем Дед несет на своих плечах груз ответственности не только за себя. Он отвечает за всех, кто ему поверил и кто его поддержал, а это гораздо труднее, чем беспокоиться только о собственной шкуре. И наверное, он подобрал себе хорошую команду, если тайного претендента на трон все еще не арестовали и не предали суду за измену родине.
Осетр представил себе, сколько людей работали и работают над обеспечением его безопасности, и ему стало откровенно не по себе. Все они рискуют жизнью ради него, и хотя бы поэтому он должен соответствовать их надеждам.
Мысли его перескочили на Татьяну Чернятинскую. В последние дни он вспоминал о ней не очень часто.
Как давно он ее не видел! Иногда даже начинало казаться, что ее и не было в его жизни, что эта девушка – просто мечта, просто греза, просто сон…
А вообще даже и хорошо, что между ними нет никакой связи. Потому что для нее общение с ним, с Осетром, теперь смерти подобно.
Ее не пощадят.
И пока он находится на нелегальном положении, он забыть должен о том, что ему хочется ее видеть. И он забудет. Или он не «росомаха»! Или он не гвардеец!
Вот так-то!
В углу гостиной прочирикал комп. Похоже, пришло какое-то сообщение.
Кому он, Осетр, потребовался? Найдён Щеголев, что ли, шлет предложение, как провести двум капитанам сегодняшний вечер? Да нет, тот бы просто зашел…
Осетр встал с дивана и подошел к столу.
Видеопласт компа оказался пустым: сообщение было ограничено аудиорежимом.
Осетр коснулся клавы, раскрыл послание и услышал бесполый голос:
– Вниманию человека, рожденного на планете Медвежий Бор и едва не погибшего там. Очень близкая вам женщина находится в наших руках. Ее жизнь зависит от вашего поведения.