Избранное 2009-2012
Шрифт:
Уехать в Стабию... (after Анна Рубинштейн) – docking the mad dog
Уехать в Стабию... Подальше от солдат
и грязных улиц, поскорей убраться...
Порочный Рим, интриги и разврат, кровавые плащи преторианцев –
всё надоело...
Вечер раскалён,
вино не пьётся, остаётся
Бросает солнце
луч прощальный на пол,
потом на стену.
Неба окоём
окрашен в тот же красно-алый цвет
(кровавые плащи преторианцев...)
О, боги, как же хочется надраться!
Звериная тоска…
Спасенья нет.
В деревню – Анна Рубинштейн
В деревню – к тётке, к бабке, к чёрту
В глушь
От грязи городской скорей убраться...
Крыш раскалённых яростная тушь,
Взбесившегося дня протуберанцы...
Не пьётся,
не живётся.
И тоска...
Надраться вдрызг?..
Осталась только граппа...
Колоду карт смешавшая рука
Шестёркою меня швырнула на пол.
Жара. Тоска.
Кровавые плащи?..
Из фильма в сон войдут преторианцы...
Под Стабией
в траттории ищи
Меня, во сне успевшую надраться...
Совсем не итальянское... – Уже Другая
Уехать?... к Воланду, махнув на всё рукой –
и бог с ним, с Мастером, забывшим Маргариту!
Весь долгий день, немой /не мой!/ покой,
и сад, и вечности вчерашние бисквиты
сменить на бег коней, покинуть страх
на складках обветшалых занавесок,
чтоб город древний на семи больших холмах
остался отпечатками на фресках.
Забыть! Забыть, как можно не любить,
как можно... оказалось, это просто.
Коль волки есть – уйдёт и волчья сыть:
любовь не милость у церковного погоста.
Он так далёк... но в чём его вина,
что в страсти есть пределы и этапы?
Молю о милости – фалернского вина...
иль на худой конец, хотя бы граппы.
Тоска... мигрень... и завтра, как вчера –
о боги, всё до смерти надоело:
любить до гроба
а вот за ним... куда сложнее дело.
Плащи рвёт ветер, точно кливера,
срывает маски. У последнего предела
ночь полнится прохладой серебра.
В седло!... Мы вместе, рыцарь Азазелло?
О верности избранному однажды пути
Путь обычный скучен и размерен:
Гастроном, бульвар, скамейка в парке,
Турникет... Тревога в атмосфере...
Нет нарзану. Очень-очень жарко.
Аннушка, паскуда, еле ходит,
Полтораста лет уже гражданке.
Керосина нет уже в природе –
Все равно встает ведь спозаранку
И – в дорогу... Долг превыше лени...
Ведь не зря писатель так старался.
Старческие хрусткие колени
Не свернут с намеченного галса.
Поллитровку – хрясть! – у турникета.
Сука-жизнь, увы, такая проза...
Вон трамвай... Ну, вот и все приметы!
Отыскать осталось Берлиоза...
___________________________
"Даже толком и не попрощался (Kill Me Tender)"
docking the mad dog
помнишь?
"Ты можешь отказаться..."
Татьяна Пешкова
...когда, шурша, к ногам сползало платье,
никто не знал, чем кончится закат...
ты, что любил,
как сорок тысяч братьев любить не могут,
был не виноват
в полынном вкусе дымных поцелуев,
в надменной скуке прежде тёплых рук...
мы знали, что жестоко неминуем
совпавший напоследок перестук
сердец и душ – замученных и жалких...
боль, ящеркой зелёною мелькнув,
со временем играет в догонялки
на подступах к открытому окну...
а там – рассвет, остатки слёз
и крыши,
и голуби, слепые от любви...
там ветер, неожиданно охрипший,
воздушным змеем в осени повис
и шепчет: помнишь? помнишь? не забудешь?