Избранное в двух томах
Шрифт:
прежде всего постараться не ударить в грязь лицом. Все же особенно грубых
прегрешений против правил пилотирования я, по-видимому, не совершил, так как
после посадки хотя и услышал, что «летать не умеешь», но — главное! — узнал, что допущен к дальнейшим полетам.
Чтобы восстановить нарушенные за время перерыва навыки пилотирования
— «снять ржавчину», — Козлов дал нам еще немного полетать на У-2 и
постепенно стал пересаживать на боевые самолеты, начиная
распространенного в ту пору в нашей авиации разведчика-биплана Р-5.
Внешне Р-5 мало отличался от нашего доброго друга У-2: та же бипланная
схема, та же деревянная конструкция с обшивкой из фанеры и специального
авиационного полотна — перкаля, даже окраска одинаковая: темно-зеленая
сверху и голубая снизу. Разве что мотор помощнее да размеры побольше. Тем не
менее летать на Р-5 мы начинали с великим благоговением: что ни говори, это
была наша первая боевая — не учебная! — машина.
В Гражданском воздушном флоте, строевых частях военной авиации и
большинстве других летных организаций освоение летчиком нового для него
типа самолета в полете — даже после широко распространенной в наше время
тренажерной подготовки — производится почти всегда путем так называемой
вывозки.
За второе управление садится инструктор. Сначала он сам демонстрирует
обучаемому поведение самолета на всех этапах полета. Затем постепенно все
больше и больше доверяет ему управление, исправляет
27
словом, а иногда и прямым вмешательством ошибки обучаемого и, наконец, когда эти ошибки больше не повторяются, выпускает своего подопечного в
самостоятельный полет.
Такой способ, наиболее надежный и безопасный из всех возможных, вызывает, однако, естественный вопроси а кто же учит первого летчика, раньше
всех приступающего к освоению нового самолета?
Учить этого первого летчика — а им, естественно, является летчик-испытатель — некому.
Существует, правда, разработанная методика его подготовки к первому
вылету на новом, еще никогда не поднимавшемся ,в воздух самолете. Многое
можно предсказать путем изучения расчетов и результатов продувок модели в
аэродинамической трубе *.
Еще больше дает сегодня — через много лет после описываемых событий
моей летной молодости — натурное и математическое моделирование, в основу
которого, впрочем, закладываются результаты тех же расчетов я продувок.
Во многом новый самолет будет вести себя похоже на кого-то из своих
предшественников. Словом не следует представлять себе первый вылет как
какой-то прыжок в неизвестное, ничем, кроме
подкрепленный.
Но все же изрядная доля риска при этом, конечно, остается.
Почти во всех первых вылетах в повадках самолета обнаруживается что-нибудь новое, не предусмотренное на земле и требующее быстрой, четкой и
обязательно правильной реакции со стороны испытателя.
В первом вылете, как, пожалуй, мало в каком ином виде испытательных
полетов, летчик-испытатель должен проявить то самое свойство «привычки к
непривычному», которое, в сущности, больше всего отличает
* Аэродинамическая труба — подобие канала, в котором укрепляется модель самолета, обдуваемая потоком воздуха от мощного вентилятора. По замерам, произведенным в
аэродинамической трубе, можно приблизительно судить о поведении самолета в полете. Говорю
«приблизительно» потому, что различие в размерах самолета и модели, влияние стенок трубы на
поток и некоторые другие причины искажают результаты эксперимента. Впрочем, если бы этих
искажений не было, отпала бы необходимость и в летных испытаниях: люди узнавали бы о
самолете все, что им нужно, не поднимаясь для этого в воздух, 28
его от других летчиков. Дается оно, конечно, далеко не сразу. Формирование
испытателя опытных и экспериментальных самолетов — дело долгое и
трудоемкое. Иван Фролович с самого начала стал делать из нас испытателей.
Всякие вывозки были сведены к минимуму: так, на Р-5 он дал нам всего по
десять — двенадцать вывозных полетов, после чего выпустил самостоятельно.
На первом в нашей практике двухмоторном самолете — моноплане Р-6
(АНТ-7) — меня по поручению Козлова вывозил Н. С. Рыбко. Многое на «Р-шестом» было ново: два мотора, управлять которыми следовало согласованно, двойное количество моторных приборов, даже управление элеронами и рулем
высоты при помощи штурвала вместо привычной на более легких самолетах
ручки — все это, вместе взятое, на первых порах не раз вгоняло меня в пот. И
лишь через несколько полетов я почувствовал, что начинаю держать машину в
руках.
Как раз в те дни проходил Международный конкурс пианистов, на котором
одержали победу советские музыканты. Рыбко, большой любитель музыки, внимательно следил за сообщениями о ходе конкурса, переживал все его
перипетии и был весь под впечатлением успеха наших пианистов.
— Хорошо, — Сказал он после очередного, пятого или шестого по счету, полета, — прямо как Флиер! Давай еще один такой же полетик по кругу.