Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Сжег. Ни в какое дело пустить не смог. Сплошь оно было страданием пропитано и горем.
– Да уж, понятно… А третий призрак где был?
– Да вот прямо тут. Как сейчас помню, вон там он и появился, где сейчас ты стоишь. Самая ужасная штука, какую я в жизни видел. Совершенно неописуемая. Сколько мне, по-твоему, лет?
– Семьдесят? – предположил Малкольм, отлично знавший, что прошлой осенью мистеру Тапхаусу стукнуло семьдесят пять лет.
– Видал, что со мной тот ужас сделал? Мне тридцать девять, малыш. Я был молодым парнем, пока не увидел это привидение вот
– Что-то я вам не верю, – сказал Малкольм, хотя и не слишком уверенно.
– Дело твое. Ничего тебе больше не скажу. Как там шурупы поживают?
– Все вы выдумываете. Я уже четыре сделал.
– Ну и давай, делай даль…
Не успел он закончить, как в дверь неистово застучали кулаками и начали отчаянно дергать ручку. Малкольм и без того уже был готов удариться в панику. Он почувствовал, как покрывается мурашками с ног до головы, в животе заныло. Они со стариком переглянулись, но прежде чем кто-то успел сказать хоть слово, снаружи раздался голос сестры Фенеллы:
– Мистер Тапхаус! Скорее! Пожалуйста, помогите!
Мистер Тапхаус не торопясь выбрал тяжелый молот и лишь потом открыл дверь. В нее ввалилась сестра Фенелла и тут же схватила его за руку.
– Быстрее, пойдемте!
Голос ее дрожал, она пищала и тряслась; лицо ее побелело. Малкольма, с напильником в руке стоявшего за спиной у плотника, она даже не заметила. Мальчик тихонько последовал за ними.
– Да в чем дело-то? – допытывался старик, пока сестра Фенелла чуть не волоком тащила его по тропинке в сторону монастырской кухни.
Сначала Малкольм подумал, что трубу прорвало – но это вряд ли привело бы старую монахиню в такой ужас. В следующую минуту он подумал, что начался пожар, но дымом вроде не пахло и зарева нигде не было видно. Сестра Фенелла сбивчиво бормотала, обращаясь к мистеру Тапхаусу, но тот никак не мог понять, что происходит, и наконец сказал:
– Так! Тише, сестра, тише. Попридержите коней. Хорошенько вдохните и давайте помедленнее.
– Люди… несколько человек в форме… ворвались силой, хотят увезти Лиру… – выдохнула она.
Малкольм чуть не вскрикнул. Они бы его все равно не услышали, так громко хрустел гравий у них под ногами. Кроме того, сестра Фенелла от ужаса ничего не соображала, а мистер Тапхаус вообще был туговат на ухо. Так что, Малкольму никто не мешал следовать за ними. Он только жалел, что тоже не прихватил молоток побольше.
– Они сказали, кто они такие? – спросил мистер Тапхаус.
– Нет… или я не поняла. Они похожи на солдат или полицию, или еще кого в том же духе… Ох, господи…
Тут они добрались до кухни. Сестра Фенелла прижала одну руку к сердцу, другой зашарила вокруг – Малкольм тут же подскочил и придвинул ей стул. Прерывисто дыша, она села. Малкольм подумал: вдруг она сейчас умрет? Нужно срочно что-то делать, как-то спасать ей жизнь, да только он не знал, что… и ведь была еще Лира…
Дрожащей рукой монахиня указала в сторону коридора. Говорить она уже не могла.
Мистер Тапхаус медленно двинулся в том направлении. Против компании Малкольма он, кажется, не возражал. В коридоре, у комнаты,
– Что тут происходит, сестра Клара? – спросил мистер Тапхаус.
Сестра Клара была пухлая, румяная и на редкость разумная. Она слегка вздрогнула от неожиданности, но тут же зашептала:
– Трое мужчин в форме!.. Сказали, что приехали за ребенком. Сестра Бенедикта сейчас с ними разговаривает.
За дверью громыхнул мужской голос. Мистер Тапхаус двинулся вперед, и монахинь как ветром смело с дороги. Малкольм не отставал от него.
Старый плотник трижды постучал в дверь, потом открыл ее. Малкольм услышал мужской голос:
– …у нас есть все необходимые полномочия.
– Сестра Бенедикта, вам нужна помощь? – громко спросил мистер Тапхаус.
– Кто это… – начал было гость, но настоятельница перебила его.
– Благодарю вас, мистер Тапхаус. Прошу, постойте снаружи, если вам не трудно. Дверь оставьте открытой – эти джентльмены как раз уходят.
– Не думаю, что вы вполне понимаете ситуацию… – произнес другой голос, приятный и, по-видимому, принадлежавший человеку образованному.
– О, я отлично все понимаю, – отвечала монахиня. – Вам пора. И не трудитесь возвращаться.
Малкольм был восхищен тем, как ясно и спокойно звучал ее голос.
– Позвольте, я объясню еще раз, – сказал второй человек. – У нас ордер от Управления защиты детства…
– Ах, да, ордер, – сказала сестра Бенедикта. – Позвольте-ка взглянуть.
– Я вам его уже показывал.
– Хочу посмотреть еще раз. Вы не дали мне как следует его прочитать.
Судя по шуршанию, в комнате развернули лист бумаги. На несколько секунд воцарилась тишина.
– Что это за управление, о котором я никогда не слышала?
– Оно находится под юрисдикцией Дисциплинарного Суда Консистории. О нем, я надеюсь, вы слышали.
А дальше Малкольм, которому удалось заглянуть в дверь, увидел, как сестра Бенедикта разорвала ордер и бросила их в огонь. Кто-то из монахинь ахнул. Мужчины, прищурившись, смотрели, как горит бумага. Они были в черной форме, двое даже не потрудились снять фуражки, что само по себе было уже невежливо, подумал Малкольм.
Сестра Бенедикта взяла Лиру на руки и крепко прижала к себе.
– Неужели вы даже на мгновение могли подумать, – сказала она, и в голос ее звучал гнев, – будто я допущу, чтобы дитя, вверенное нашей заботе, забрали трое проходимцев на основании какого-то клочка бумаги? Трое чужаков, ворвавшихся в это святое место без приглашения! Запугавших самую старую и больную из нас угрозами и оружием – да, оружием, которым вы размахивали у нее перед носом! Да кем вы себя возомнили? И понимаете ли, куда пришли? Восемь столетий сестры с заботой и гостеприимством принимают тут страждущих. Задумайтесь, что это значит. Неужели я забуду святые обеты лишь потому, что трое хулиганов в форме проникли к нам силой и попробовали нас напугать? Забрать беспомощное дитя шести месяцев от роду! А теперь – вон! Прочь отсюда и больше не возвращайтесь.