Избранное. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
– Это какой-то другой сорт, не такой как у нас был. А готовить его так же?
– Они все делаются одинаково. Как вы воду греете?
– Костер разводим. У нас есть кастрюлька. И для мытья воду греем.
– Какие вы запасливые! Молодцы. Еще что-нибудь надо?
– Подгузники?
– Точно. Только они были на нижней полке и уже никуда не годятся. Пойду посмотрю, может, в кладовке еще осталось.
Малкольм налил лекарство в ложечку.
– Можешь поднять ее повыше? – сказал он Элис и добавил шепотом: – Там есть кто-то еще. Он пошел с ними переговорить.
–
– Давай, Лира, садись. Ну, моя сладкая, открывай ротик.
Малкольм, капнул ей в рот розовой жидкости. Девочка проснулась и принялась возмущаться, но потом распробовала лекарство и заинтересованно зачмокала.
– Ну, что, вкусно? – спросил Малкольм. – Вот тебе еще капелька.
Элис тем временем тоже очень заинтересовалась – отражениями в двери стеклянного шкафа.
– Я их вижу. Он ей что-то шепчет… И она выходит из дома, – пробормотала она. – Вот гады! Надо убираться отсюда.
Аптекарь вошел обратно.
– А вот и они. Я же знал, что у меня где-то оставалось еще несколько упаковок. Еще что-нибудь нужно?
– Можно я еще вот этот рулон пластыря возьму? – спросил Малкольм.
– Может, лучше возьмешь отдельные липкие пластыри?
– Да нет, мне починить кое-что.
– Ну, тогда бери.
– Вы очень добры, сэр. Спасибо вам большое.
– А вы-то сами что есть собираетесь?
– У нас есть печенье и еще всякое, – сказал Малкольм, которому, как и Элис, не терпелось оказаться отсюда подальше.
– Давайте я схожу к соседям – там бакалейщик живет, посмотрим, может у него что-нибудь для вас найдется. Уверен, он возражать не станет. Подождите меня здесь. А знаете что? Ступайте-ка вы наверх – хоть из воды выберетесь, согреетесь.
– Премного благодарны, но нам правда пора, – решительно отказалась Элис.
– Ну, нет. Дайте же малышке побыть немного в тепле. Да вам и самим отдохнуть немного не мешает, судя по вашему виду.
– Нет, спасибо, – сказал Малкольм. – Мы лучше пойдем. Спасибо за помощь. Ждать нам совсем не с руки.
Мужчина продолжал настаивать, но они вышли, сели в каноэ, и, как были, замерзшие и промокшие, выгребли обратно на стремнину.
– Он хотел задержать нас, пока его жена ходит за полицией, – тихонько сказала Элис, следя за хозяином лавки через плечо Малкольма. – Или за ДСК.
Оказавшись за пределами видимости, Малкольм поскорее ободрал с весла проволоку и обмотал его как можно туже пластырем. Так стало гораздо лучше, но прочности все равно не хватало. Да, долго оно не прослужит… хотя, может быть, им не так уж далеко осталось плыть. Так он Элис и сказал.
– Посмотрим, – коротко ответила она.
За долгие века инженеры и зодчие Лондонского муниципалитета сумели как-то примирить между собой силы спускающейся к морю реки и поднимающегося навстречу прилива. До самого Теннигтона уровень воды рос с приливом и падал с отливом, так что внимание на него обращали разве что шкиперы да владельцы барж, чьи суда толпились
Но потоп все изменил. Дважды в день, когда на эстуарий накатывал прилив, гигантская масса паводка всей своей мощью бросалась на море и пыталась оттеснить его назад. И пока прилив не поворачивал вспять, два этих соперничающих колосса кипели и клокотали в неистовой битве.
Все виды водного сообщения, кроме самых неотложных, были остановлены на неопределенное время. Баржи и суда полегче крепко держались за швартовы, но тяжелые оторвало и унесло вверх или вниз по реке, или разбило о набережные, о верфи или мостовые опоры, или просто опрокинуло и потопило течением, а то и уволокло в открытое море, где они сгинули навсегда.
Многие мосты сильно пострадали. Невредимыми остались только Тауэрский и Вестминстерский. Блэкфраерс, Баттерси и Саутварк рухнули, и обломки их болтались в котле, где встречались воды реки и моря. Бад Шлезингер бороздил эти бурные воды в наемной моторной лодке, обшаривая взглядом царивший вокруг хаос и пытаясь одновременно успокоить перепуганного судовладельца.
– В воде слишком много мусора! – надрывался тот. – Это опасно! Нам корпус пробьет!
– Где тут Челси? – спросил с носа Шлезингер, облокотившись на борт и пытаясь как-то заслонить от дождя глаза.
– Там, дальше! – крикнул хозяин. – К берегу! Нужно пришвартоваться!
– Еще рано. Челси будет по правому борту или по левому?
– По левому, – крикнул судовладелец, сопроводив эти слов вереницей отборной ругани.
Лодка рванулась вперед. Набережные по обе стороны, насколько Шлезингеру было видно отсюда, на несколько футов ушли под воду. Справа, за грядой высоких голых деревьев, раскинулся обширный затопленный парк. Слева высился ряд элегантных особняков и величавых многоквартирных домов, молчаливых и покинутых.
– Ну-ка замедли ход, – приказал Бад и перебрался в кубрик на корме. – Ты когда-нибудь слышал про Октябрьский дом?
– Большой такой, белый, ниже по реке… Да что там вытворяет этот идиот?!
Мощный катер с оранжево-синим корпусом подошел к ним почти вплотную, тесня с правого борта. Палубный с отпорным крюком свесился с катера и попытался ударить Шлезингера, но тот отклонился, и оружие прошло мимо. Матрос чуть не свалился за борт, но удержался за перила и снова замахнулся крюком, явно собираясь сделать еще одну попытку. Шлезингер выхватил пистолет, выстрелил наугад и по чистой случайности попал в крюк, выбив его из руки нападавшего.
– Не смей! – взвыл хозяин лодки, резко давая задний ход.
Более крупное судно проскочило вперед, но налетело на что-то в воде и подалось назад. Шлезингер видел, как рулевой сражается со штурвалом, пытаясь взять право руля, но маневру явно что-то мешало. Мотор взревел, катер потерял курс и через несколько секунд уже беспомощно бултыхался позади.
– Какого дьявола… – хозяин моторки чуть не захлебывался от ярости. – Вы цвета видели? Знаете, кто это такие?
– ДСК, – ответил Шлезингер. – Нам надо добраться до Октябрьского дома раньше них.