Избранное
Шрифт:
Кто-то толкнул его локтем:
— Послушай Енса Фердинанда, он говорит политическую речь.
Ивар повернулся и увидел Енса Фердинанда, горбатого наборщика, он поднялся на скамью и разрезал дымный воздух длинной серой рукой. Глаза чернели на бесцветном лице. Енс Фердинанд был тихим и застенчивым человеком, но иногда на него находило, он напивался и держал громкие речи. В последнее время это случалось довольно часто. И вот из его уст потоком текли слова, которые видишь только в книгах и газетах и которые простых
На этот раз он выступал против войны… войны, в жертву которой приносят невинных людей, чтобы горстка миллионеров в разных странах стала еще богаче.
— Войну используют спекулянты, фабриканты оружия! Это ради них убивают миллионы людей, — кричал он, — борьба идет вовсе не за родину! Они проливают крокодиловы слезы, говоря о родине, чтобы завлечь людей в ловушку! И у нас то же самое, никакой разницы, и здесь богатые спекулянты, горстка власть имущих хочет приобрести еще большую власть за счет смерти и опасности, грозящей другим!.. Это за них умирают люди… якобы во имя родины!..
— Тебя, во всяком случае, никто не убьет, Енс Фердинанд! — возразил кто-то из присутствующих. — Тебе-то ничто не угрожает, уховертка ты этакая!
— Слыхали ли вы что-либо подобное! — крикнул второй. — Вот как этот большевик честит наших лучших людей!..
Голос принадлежал высокому молодому человеку в клетчатом спортивном костюме, в больших роговых очках. Это был Бергтор Эрнберг, скальд, как кое-кто называл его. Бергтор работал бухгалтером у Саломона Ольсена и был председателем молодежного союза «Вперед».
— Скотина! — презрительно прошипел наборщик.
Бергтор угрожающе повернулся к нему.
— Не надо, не надо! — умолял старый Марселиус, хозяин. Он нервно переминался с ноги на ногу. — Енс Фердинанд выпил и не знает, что говорит! Ведите себя спокойно, как порядочные люди! Стоит ли обращать внимание на пьянчужку?
Маленького наборщика стащили со скамьи. Его сосед налил ему до краев и поставил перед ним стакан:
— Пей и заткни глотку! — Он продолжал покровительственным тоном, обращаясь ко всем собравшимся: — Енс Фердинанд, черт меня возьми, самая светлая голова среди нас, он стоит пятерых учителей!
Енс Фердинанд залпом осушил стакан.
— Правильно! — крикнул приободрившийся Марселиус и потер свою жиденькую козлиную бородку. Так оно и должно быть. Веселые, приятные люди!
Но вскоре между наборщиком и скальдом снова началась бурная перебранка, и вдруг Бергтор, указав острым пальцем на горбуна, закричал:
— Говорят, ты шпион! Слыхал? Для кого ты шпионишь, паскуда,
Но тут поднялся с места Ивар и основательно встряхнул скальда за плечи:
— Кто, дьявол тебя возьми, говорит, что он шпион? Ты и говоришь, дерьмо этакое! Берегись, мы тебе не девчонки из конторы Саломона Ольсена.
Бергтор не то захохотал, не то заревел:
— Послушайте-ка его, графа с хутора Кванхус! Не оттого ли ты заболел манией величия, что тебе доверили править яликом Оппермана?
Ивар сжал зубы и произнес тихо, но внятно:
— Если ты хочешь еще что-то сказать, выйдем на минутку за дверь, а если не смеешь, то сиди и заткнись!
Бергтор закурил сигарету и насмешливо выпускал дым.
— Что ты, черт возьми, себе воображаешь? — сказал он. — Иди на свой хутор и там строй из себя Муссолини, там это получится лучше.
— Не надо, не надо! — кричал готовый расплакаться Марселиус. — Не надо ссориться, прошу вас!
— Никто и не ссорится, — ответил Ивар. Он спокойно повернулся к Бергтору и спросил: — Пойдем за дверь или нет?
Бергтор затянулся сигаретой и с улыбкой спросил:
— А что, ты хочешь передать мне привет от генерала Бадольо?
Кто-то засмеялся. Ивар тяжело дышал. Но вдруг потерял самообладание и так ткнул Бергтора кулаком в грудь, что тот свалился на пол.
— Не надо, не надо! — повторял Марселиус, теребя свою бороду.
— Молодец, Ивар! — крикнул Поуль Стрём. — Этому петушку пора было дать по гребешку! Но теперь хватит!
Поуль Стрём, очень уважаемый человек гигантского роста, был шкипером на траулере Саломона Ольсена «Магнус Хейнасон». К его словам всегда прислушивались, ибо он был человек рассудительный. Но Ивар никак не мог успокоиться, в глазах у него потемнело, он угрожающе засучил рукава, обнажив татуированные руки.
— Попробуй подойди, — прохрипел он.
— Хватайте его! — кричал Марселиус. — Держите его! Он с ума сошел! Закройте дверь в танцевальный зал!
— Ну-ну, Ивар! — успокаивал Поуль Стрём. — Подойди сюда, сядь, выпей пивка, старина!
Ивар уставился на него невидящим взглядом и двинулся вперед, занеся руку для удара. Марселиус обратился в бегство и, споткнувшись о ножку стула, жалобно запричитал:
— Люди добрые, держите его. Он же и убить может!
Ивар почувствовал, что его хватают сзади, молниеносно повернулся, по-бычьи нагнул голову и бросился на лес рук и кулаков, отчаянно отбиваясь, бледный, крепко сжав губы. Его снова схватили сзади и почти повалили, но он снова встал на ноги, ударился о стол, почувствовал тупую боль в боку, и это озлобило его еще больше. Он схватил бутылку и изо всех сил ударил ею о стол. В его ушах звучала неистовая песня о битве при Ронсевале, его снова схватили, он снова высвободился и угрожающе поднял над головой стул.