Избранное
Шрифт:
Бабушка. У меня тоже была мать. Но если б в тот момент у меня не оказалось друзей, то я… Ведь тогда… с этой… певичкой…
Контролер (оживляясь). Ах, с певичкой-то?
Бабушка (дочери). Ведь эта история имела тяжкое продолжение…
Контролер (просительно.) Ну, ну?
Бабушка. Только что все успокоилось, муж вымолил у меня прощение… И вдруг я узнаю — он опять с пей встречается…
Контролер. И зонтик, значит, не помог?
Бабушка (дочери). Но уже встречается с ней не в зоологическом
Контролер. И вы махнули к ней, прямо на квартиру?
Бабушка. Борис Иваныч Нелькин берет ландо.
И мы с ним едем…
Контролер. Прямо к певичке?
Бабушка. Я отстраняю горничную рукой и вхожу в ее будуар. Вижу, мой муж сидит в кресле, ноги на пуфике… А та стоит у зеркала. В бриллиантах. На шее — страусовое боа. Куда-то собираются… Увидев меня…
Контролер. Ау вас в руках зонтик?
Бабушка. Увидев в зеркале меня, она оборачивается вот так через плечо. И тогда я, забыв обо всем, подхожу к ней…
Контролер. И значит, опять ее, певичку-то? Ай да бабушка-старушка!
Бабушка. Подхожу к ней, а она, как разъяренная тигрица, кидается на меня. Я падаю на ковер, кричу мужу: "Анатоль!" А он ноль внимания.
Контролер. И здорово она вас отвозила, между нами говоря?
Бабушка. От всех этих нравственных переживаний я, конечно, теряю сознание и только тогда вижу, что Анатолий поднимается с кресла и подходит…
Контролер. К певичке?
Бабушка. И говорит ей: "Убедительно прошу вас, Эльвира, — довольно…"
Контролер. Ах, он говорит ей: довольно, дескать, ее тузить, хватит, мол, на первый раз? А что же Борис — Иваныч? Он так и не вмешался в побоище?
Бабушка (оборачиваясь к контролеру). Борис Иваныч Нелькин остался внизу, в ландо… (Дочери.)
Нет, за Нелькина я не вышла замуж, но нравственно он меня очень-очень поддержал. Он возил меня по ресторанам, на острова…
Контролер. Интересные картинки прошлого…
Бабушка. Вот я и говорю: в прошлом было больше поэзии, которая так необходима нам — женщинам… Ах, вот как раз и Виктор Эдуардович!
Входит Ядов.
Зоя. Я стучала вам несколько раз!
Ядов. Этот стук отозвался в моем сердце. Я услышал его за три квартала. И вновь пришел к вам.
Бабушка. Снимите пальто, Виктор Эдуардович.
Ядов. Не могу-с. Меня ждет машинистка, которой я оставил записку.
Бабушка. Но у нас такие события… Зоя! То звалазвала, а как пришел молчишь… Я приготовлю чай. (Уходит.)
Зоя. Виктор Эдуардович, мне не хочется возвращаться к моему горю… Но вот взгляните… Вот что оказалось у него в портфеле, который он забыл, торопясь…
Контролер. Нет, граждане, он не забыл, а перепутал. Его портфель остался здесь, а мой… где-то там… Ядов. Убийственные улики… Стало
Зоя. Да, она была права. Но я считала его… Он был для меня самым чистым человеком из всех, кого я встретила…
Ядов. Не надо такого горя!
Зоя. У меня горе оттого, что я и теперь почему-то не разлюбила его…
Ядов. Наполеон считал, что любовь есть явление социально опасное как для целого общества, так и для личного счастья. И теперь я вижу, что это так, — и на вас, и на себе.
Телефонный звонок.
Зоя (в трубку). Да… Нет, Баркасова нет дома. Что? (Ядову) Поговорите с ней. Это та женщина, где он был. Какая гадость….
Ядов (по телефону). Что-с? Портфель? Чей портфель? Ваш?.. Кто его захватил?.. Да, но Баркасова нет дома. Позвоните позже! (Вешает трубку.)
Контролер. Не вешайте, не вешайте трубку. Это про мой портфель. Ай, ну зачем же вы повесили?!
Ядов. Извините, не знал. Да, она говорила про какой-то парусиновый портфель.
Контролер. Ой, ну что же это, граждане… (Сняв трубку, дует в нее.) Але… Станция… (Вешает трубку.)
Входит бабушка с чаем.
Бабушка. Выпейте чайку. (Ядову.) Да сядьте вы рядом с ней. Скажите ей что-нибудь, утешьте. То трещите без умолку, а когда надо, так…
Ядов. Уста немеют, бабушка!
Зоя. Мама, оставьте нас.
Бабушка. Когда мы ехали в ландо… после этой истории…
Контролер. Ну? Ну?
Бабушка. Так Борис Иваныч Нелькин утешал меня, находил такие слова, которые доходили буквально до сердца.
Контролер. А что он, что?
Ядов. Это, вероятно, был молодой пшют?
Бабушка. Да уж одет он был не так, как вы, Виктор Эдуардович. В мое время мужчина в таком непрезентабельном виде не котировался… А вот, если хотите знать, этот пшют, как вы сказали, оказался джентльменом чистой воды. Он тут же, в ландо, сделал мне официальное предложение, видя, что я решила расстаться с мужем…
Зоя. Мама, вы, кажется, сватать нас собираетесь?
Ядов. Что ж… я не отказываюсь…
Бабушка (возмущенна). Знаешь, Зоюшка, если б в мое время мужчина ответил бы таким расслабленным тоном, то…
Ядов. Мой тон, сударыня, был и в самом деле расслабленный, ибо я думал о моем преклонном возрасте.
Зоя (вспыхнув). Я, кажется, не предлагала вам себя в жены.
Ядов. Нет, я просто подумал:
"Но старость, черт ее дери,
С котомкой и клюкой,
Стучится, черт ее дери,
Костлявою рукой…"
Зоя. Виктор Эдуардович! Вы — это фразы, нарядные слова… И никаких чувств.
Бабушка. А у Бориса Иваныча были и фразы и чувства.
Контролер. Ну? Бабушка, ну? Входит Баркасов. В его руках черный портфель Абрамоткина.