Избранное
Шрифт:
Фишера уводят люди Кромвеля. Генрих подходит к Смитону и Норрису.
Генрих. Что скажет молодежь?.. Ну? Дерзкие умы! Не очень круто заварил я кашу?..
Смитон. Мы – полностью за вас!
Норрис. Вы угадали тайное желанье всех наших сверстников! Уже давно мы протестуем против глупых правил, предписанных нам Ватиканом. Все анекдоты – про монахов и попов! Признаемся, и в церковь уж не ходим!
Генрих. Но в новую ходить придется!
Смитон.
Норрис. Без исповедей! Глупых индульгенций…
Генрих. Да! Да! Все это реформируем… (Кромвелю.) Секретарь! Вы все записывайте! В молодых умах таится много ценных пожеланий… А что нам скажут женщины?
Елизавета. Я – вне себя от счастья!
Генрих. От мамы я другого и не ждал. Но что подруга скажет? Леди Сеймур?
Сеймур. Я счастлива за Анну! Она по-королевски прошла все испытания судьбы и коронации вполне достойна! Поздравляю, ваше величество! (Делает книксен.)
Анна. Спасибо, Джейн! Я знаю, вы искренно болели за меня.
Генрих (улыбаясь). А говорят, что женщины завистливы к чужим удачам! Эту глупость придумали мужчины! (Все улыбаются.) Послушай, Нэн, а почему б тебе не сделать фрейлиной свою подружку? (Анна молчит.) Решено! Вы – фрейлина при королеве Анне, и вам открыта дверь в ее покои…
Сеймур. Тогда я счастлива вдвойне! (Кланяется.)
Генрих. Сэр Томас Мор! Я начал свой опрос не с вас, хотя мне ваше мненье ценней других.
Мор. Ваше величество, позвольте мне уйти!
Генрих. Уйти, так не сказав ни «да», ни «нет»?
Мор. Сказать вам «да» я не могу из убеждений. Сказать вам «нет!» – из трусости. Поэтому прошу: позвольте мне уехать в мою страну, в мою «Утопию»… И там я стану жить, не проронив ни звука.
Генрих. Нет! Вы слишком знамениты, Томас Мор! Молчанье ваше так красноречиво, что хуже крика… Вам надо что-то для себя решить, или молчанье это будет вечным!..
Мор. Все вечное меня не испугает! Я жить боюсь, а умирать – нисколько! Тем более что я застал счастливую эпоху в несчастной Англии, когда здесь процветали и разум, и свобода мнений… Эпоха эта длилась полчаса. Сегодня. И достаточно! Куда нам больше?!
Генрих. Мне очень жаль!
Мор. Мне тоже, мой король!
Уходит в сопровождении людей Кромвеля.
Генрих (он явно расстроен). Да… Огорчительно!.. Умнейший человек и глупо так ведет себя… (Посмотрел на Уайета.) Мой дорогой поэт! Я вас готов избавить от расспросов!
Уайет. Нет, я готов сказать.
Генрих.
Уайет. Я их уже читал. Теперь добавлю прозой: я против вашего решения, ваше величество!.. Меня не волнует церковная реформа, мне неинтересны ваши интриги с Ватиканом, но мне мучительно больно видеть, как будут узаконены ваши притязания на Анну Болейн!
Генрих (обалдело). Что?!
Анна (поспешно). Томас! Умоляю! Что с вами вдруг?!
Уайет. Не вдруг… Вы, Анна, знаете, что я давно… Что я влюблен… Я вам писал стихи… За них меня король отправил в ссылку! Так поступает он с соперниками! С помощью ножа избавился от Перси, с помощью цензуры – от меня!..
Генрих (поморщился). Все! Надоело! Скучно! Увести!
Люди Кромвеля быстро уводят Уайета.
Норфолк (Норрису, тихо). Нет! Точно – педераст!
Норрис (пожал плечами). Да кто их разберет…
Генрих. Нелепо завершился столь важный разговор… Обидно! Столько мнений, а подлинный итог не подведен… (Оглядывает собравшихся.) Но, впрочем, есть народ! Его-то мы спросить не потрудились… (Подходит к Слуге.) Откуда, юноша? Происхожденье?
Слуга (испуганно). Я… из Уэлса… Отец – селянин…
Генрих. Очень хорошо! Как думаешь, мой друг, народ поддержит отделение от Рима и реформацию?..
Слуга обалдело смотрит на короля.
Экономка (робко). Ваше величество, он по-английски… не очень… Слов почти не знает.
Генрих. Как жаль! Но, может, передаст он как-то взглядом?.. А? Ну что, дружище? Что? Ты – за короля? (Смотрит Слуге в глаза.) Спасибо! (Обнимает.) Все свободны!!
Гости, слуги поспешно удаляются. Анна и Генрих остаются одни.
Анна. Ты был прекрасен!
Генрих (устало). Я старался тебе понравиться!
Анна. Ты был великолепен!
Генрих (поднял сутану и головной убор епископа, накинул на себя). А так?! (Смеясь.) О, дочь моя, готова ль ты вот здесь, у алтаря, все это подтвердить и доказать, что любишь Генриха?
Анна. Обожаю! (Бросилась к нему на шею. Зазвучала музыка.) Люблю тебя… Прекрасный… Дивный… Когда-то я твердила «всегда… никогда… иногда…». Теперь – всегда! О, мой родной! Я обезумела от страстного желанья!