Избранное

Маяковский Владимир Владимирович

Всехные родители

– Володя!На рождество!Вот радость!Радость-то во!.. —Прихожая тьма.Электричество комната.Сразу —наискось лица родни.– Володя!Господи!Что это?В чем это?Ты в красном весь.Покажи воротник!– Не важно, мама,дома вымою.Теперь у меня раздолье —вода.Не в этом дело.Родные!Любимые!Ведь вы меня любите?Любите?Да?Так слушайте ж!Тетя!Сестры!Мама!Тушите елку!Заприте дом!Я вас поведу…вы пойдете…Мы прямо…сейчас же…всевозьмем и пойдем.Не бойтесь —это совсем недалеко —600 с небольшим этих крохотных верст.Мы будем там во мгновение ока.Он ждет.Мы вылезем прямо на мост.– Володя,родной,успокойся! —Но я имна этот семейственный писк голосков:– Так что ж?!Любовь заменяете чаем?Любовь заменяете штопкой носков?

Путешествие с мамой

Не вы —не мама Альсандра Альсеевна.Вселенная вся семьею засеяна.Смотрите,мачт корабельных щетина —в Германию врезался

Одера клин.Слезайте, мама,уже мы в Штеттине.Сейчас,мама,несемся в Берлин.Сейчас летите, мотором урча, вы:Париж,Америка,Бруклинский мост,Сахара,и здесьс негритоской курчавойлакает семейкой чай негритос.Сомнете перинойи волюи камень.Коммуна —и то завернется комом.Столетияжили своими домкамии нынче зажили своим домкомом!Октябрь прогремел,карающий,судный.Выпод его огнеперым крыломрасставились,разложили посудины.Паучьих волос не расчешешь колом.Исчезни, дом,родимое место!Прощайте! —Отбросил ступеней последок.– Какое тому поможет семейство?!Любовь цыплячья!Любвишка наседок!

Пресненские миражи

Бегу и вижу —всем в видукудринскими вышкамисебе навстречусамидус подарками под мышками.Мачт крестами на буре распластан,корабль кидает балласт за балластом.Будь проклята,опустошенная легкость!Домами оскалила скалы далекость.Ни люда, ни заставы нет.Горят снега,и голо.И только из-за ставенекв огне иголки елок.Ногам вперекор,тормозами на быстрыевставали стены, окнами выстроясь.По стекламтенифигурками тиравертелись в окне,зазывали в квартиры.С Невы не сводит глаз,продрог,стоит и ждет —помогут.За первый встречный за порогзакидываю ногу.В передней пьяный проветривал бредни.Стрезвел и дернул стремглав из передней.Зал заливался минуты две:– Медведь,медведь,медведь,медв-е-е-е-е… —

Муж Феклы Давидовны со мной и со всеми знакомыми

Потом,извертясь вопросительным знаком,хозяин полглаза просунул:– Однако!Маяковский!Хорош медведь! —Пошел хозяин любезностями медоветь:– Пожалуйста!Прошу-с.Ничего —я боком.Нечаянная радость-с, как сказано у Блока.Жена – Фекла Двидна.Дочка,точь-в-точьв меня, видно —семнадцать с половиной годочков.А это…Вы, кажется, знакомы?! —Со страха к мышам ушедшие в норы,из-под кровати полезли партнеры.Усища —к стеклам ламповым пыльники —из-под столов пошли собутыльники.Ползут с-под шкафа чтецы, почитатели.Весь безлицый парад подсчитать ли?Идут и идут процессией мирной.Блестят из бород паутиной квартирной.Все так и стоит столетья,как было.Не бьют —и не тронулась быта кобыла.Лишь вместо хранителей духов и фейангел-хранитель —жилец в галифе.Но самое страшное:по росту,по кожеодеждой,сама походка моя! —в одномузнал —близнецами похожи —себя самого —самя.С матрацев,вздымая постельные тряпки,клопы, приветствуя, подняли лапки.Весь самовар рассиялся в лучики —хочет обнять в самоварные ручки.В точках от мухвеночкис обоеввенчают голову сами собою.Взыграли туш ангелочки-горнисты,пророзовев из иконного глянца.Исус,приподняввенок тернистый,любезно кланяется.Маркс,впряженный в алую рамку,и то тащил обывательства лямку.Запели птицы на каждой на жердочке,герани в ноздри лезут из кадочек.Как былисидя снятына корточках,радушно бабушки лезут из карточек.Раскланялись все,осклабились враз;кто басом фразу,кто в дискантдьячком.– С праздничком!С праздничком!С праздничком!С праздничком!С праз-нич-ком! —Хозяинто тронет стул,то дунет,сам со скатерти крошки вымел.– Да я не знал!..Да я б накануне…Да, я думаю, занят…Дом…Со своими…

Бессмысленные просьбы

Мои свои?!Д-а-а-а —это особы.Их ведьма разве сыщет на венике!Мои своис Енисеяда с Обиидут сейчас,следят четвереньки.Какой мой дом?!Сейчас с него.Подушкой-льдомплыл Невой —мой доммеж дамбстал льдом,и там…Я брал словато самые вкрадчивые,то страшно рыча,то вызвоня лирово.От выгод —на вечную славу сворачивал,молил,грозил,просил,агитировал.– Ведь это для всех…для самих…для вас же…Ну, скажем, «Мистерия» —ведь не для себя ж?!Поэт там и прочее…Ведь каждому важен…Не только себе ж —ведь не личная блажь…Я, скажем, медведь, выражаясь грубо…Но можно стихи…Ведь сдирают шкуру?!Подкладку из рифм поставишь —и шуба!..Потом у камина…там кофе…курят…Дело пустяшно:ну, минут на десять…Но нужно сейчас,пока не поздно…Похлопать может…Сказать —надейся!..Но чтоб теперь же…чтоб это серьезно… —Слушали, улыбаясь, именитого скомороха.Катали по столу хлебные мякиши.Слова об лоби в тарелку —горохом.Один расчувствовался,вином размягший:– Поооостой…поооостой…Очень даже и просто.Я пойду!..Говорят, он ждет…на мосту…Я знаю…Это на углу Кузнецкого моста.Пустите!Ну-кося! —По углам —зуд:– Наззз-ю-зззюкался!Будет ныть!Поесть, попить,попить,поесть —и за 66!Теорию к лешему!Нэп —практика.Налей,нарежь ему.Футурист,налягте-ка! —Ничуть не смущаясь челюстей целостью,пошли греметь о челюсть челюстью.Шлииз артезианских прорвмеж рюмкойслова поэтических споров.В матрац,поздоровавшись,влезли клопы.На вещи насела столетняя пыль.А тот стоит —в перила вбит.Он ждет,он верит:скоро!Я снова лбом,я

снова в бытвбиваюсь слов напором.Опятьатакую и вкривь и вкось.Но странно:слова проходят насквозь.

Необычайное

Стихает бас в комариные трельки.Подбитые воздухом, стихли тарелки.Обои,стеныблекли…блекли…Тонули в серых тонах офортовых.Со стенкина город разросшийсяБеклинМосквой расставил «Остров мертвых».Давным-давно.Подавно —теперь.И нету проще!Вонв лодке,скутан саваном,недвижный перевозчик.Не то моря,не то поля —их шорох тишью стерт весь.А за морями —тополявозносят в небо мертвость.Что ж —ступлю!И сразутополисорвались с мест,пошли,затопали.Тополи стали спокойствия мерами,ночей сторожами,милиционерами.Расчетверившись,белый Харонстал колоннадой почтамтских колонн.

Деваться некуда

Так с топором влезают в сон,обметят спящелобых —и сразуисчезает все,и видишь только обух.Так барабаны улицв сонвойдут,и сразу вспомнится,что вот тоскаи угол вон,за нимона —виновница.Прикрывши окна ладонью угла,стекло за стеклом вытягивал с краю.Вся жизньна карты окон легла.Очко стекла —и я проиграю.Арап —миражей шулер —по окнамразметил нагло веселия крап.Колода стеклаторжеством яркоогнимсияет нагло у ночи из лап.Как было раньше —вырасти б,стихом в окно влететь.Нет,никни к стенной сырости.И стихи дни не те.Морозят камни.Дрожь могил.И редко ходят веники.Плевками,снявши башмаки,вступаю на ступеньки.Не молкнет в сердце боль никак,кует к звену звено.Вот так,убив,Раскольниковпришел звенеть в звонок.Гостье идет по лестнице…Ступеньки бросил —стенкою.Стараюсь в стенку вплеснитьсяи слышу —струны тенькают.Быть может, селавот такневзначай она.Лишь для гостей,для широких масс.А пальцысамив пределе отчаяньяведут бесшабашье, над горем глумясь.

Друзья

А вороны гости?!Дверье крылораз сто по бокам коридора исхлопано.Горлань горланья,оранья орлоко мне доплеталось пьяное допьяна.Полосащели.Голосаеле:"Аннушка —ну и румянушка!"Пироги…Печка…Шубу…Помогает…С плечика…Сглушило слова уанстепным темпом,и снова слова сквозь темп уанстепа:"Что это вы так развеселились?Разве?!"Слились…Опять полоса осветила фразу.Слова непонятны —особенно сразу.Слова так(не то чтоб со зла):"Один тут сломал ногу,так вот веселимся, чем бог послал,танцуем себе понемногу".Да,их голоса.Знакомые выкрики.Застыл в узнаванье,расплющился, нем,фразы крою по выкриков выкройке.Да —это они —они обо мне.Шелест.Листают, наверное, ноты."Ногу, говорите?Вот смешно-то!"И сновав тостах стаканы исчоканы,и сыплют стеклянные искры из щек они.И сновапьяное:"Ну и интересно!Так, говорите, пополам и треснул?""Должен огорчить вас, как ни грустно,не треснул, говорят,а только хрустнул".И сновахлопанье двери и карканье,и снова танцы, полами исшарканные.И сновастен раскаленные степипод ухом звенят и вздыхают в тустепе.

Только б не ты

Стою у стенки.Я не я.Пусть бредом жизнь смололась.Но только б, только б не еяневыносимый голос!Я день,я год обыденщине предал,я сам задыхался от этого бреда.Онжизнь дымком квартирошным выел.Звал:решисьс этажейв мостовые!Я бегал от зова разинутых окон,любя убегал.Пускай однобоко,пусть лишь стихом,лишь шагами ночными —строчишь,и становятся души строчными,и любишь стихом,а в прозе немею.Ну вот, не могу сказать,не умею.Но где, любимая,где, моя милая,где– в песке! —любви моей изменил я?Здеськаждый звук,чтоб признаться,чтоб кликнуть.А только из песни – ни слова не выкинуть.Вбегу на трель,на гаммы.В упор глазамив цель!Гордясь двумя ногами,Ни с места! – крикну. —Цел! —Скажу:– Смотри,даже здесь, дорогая,стихами громя обыденщины жуть,имя любимое оберегая,тебяв проклятьях моихобхожу.Приди,разотзовись на стих.Я, всех оббегав, – тут.Теперь лишь ты могла б спасти.Вставай!Бежим к мосту! —Быком на бойнепод ударбашку мою нагнул.Сборю себя,пойду туда.Секунда —и шагну.

Шагание стиха

Последняя самая эта секунда,секунда этастала началом,началомневероятного гуда.Весь север гудел.Гудения мало.По дрожи воздушной,по колебаньюдогадываюсь —оно над Любанью.По холоду,по хлопанью дверьюдогадываюсь —оно над Тверью.По шуму —настежь окна раскинул —догадываюсь —кинулся к Клину.Теперь грозой Разумовское залил.На Николаевском теперьна вокзале.Всего дыхание одно,а под ногойступенипошли,поплыли ходуном,вздымаясь в невской пене.Ужас дошел.В мозгу уже весь.Натягивая нервов строй,разгуживаясь все и разгуживаясь,взорвался,пригвоздил:– Стой!Я пришел из-за семи лет,из-за верст шести ста,пришел приказать:Нет!Пришел повелеть:Оставь!Оставь!Не надони слова,ни просьбы.Что толку —тебеодномуудалось бы?!Жду,чтоб землей обезлюбленнойвместе,чтоб всеймировойчеловечьей гущей.Семь лет стою,буду и двестистоять пригвожденныйэтого ждущий.У лет на мостуна презренье,на смех,земной любви искупителем значась,должен стоять,стою за всех,за всех расплачусь,за всех расплачусь.