Избранное
Шрифт:
изабелла. Да, он всегда носит его в бумажнике, кончини (наигрывая прелюдию). Вот начало той песенки. изабелла. Кто была эта женщина? Флорентинка? кончини. Не могу же я кричать отсюда, как ее зовут,— меня услышат на улице. Сядьте рядом со мной. Какая дивная погода! Прямо не Париж, а Флоренция. Мне кажется — я слышу запах апельсиновых рощ.
изабелла. Но почему небо, вон там, все красное? кончини. Действительно! И вроде как над Лувром. Ба! Просто иллюминация. (В сторону.) Уж не в честь ли моего отъезда? изабелла. По-моему, вдали кричат, кончини. Ничего не слышу. изабелла. Да, теперь все смолкло, кончини. Наверно, французы веселятся. изабелла. Ну что ж, спойте свою любимую песенку.
Кончини
Так какую женщину любил Борджа? Клянусь, это та, у которой он бывает теперь.
кончини. Возможно. Но чтобы убедиться в этом, я должен получить от вас письмо.
ИЗАБЕЛЛА. Я достану его и дам прочесть, хотя оно всегда при муже, кончини ( в сторону). Я заколю его и сам отберу письмо. Двойной выигрыш!
изабелла. Эта женщина, наверно, очень красива?
кончин и. Вероятно. Кого же вы подозреваете? Ну!
изабелла. О, это тайна! Прежде она звалась Галигаи — и это все, что мне известно.
кончин и (гитара падает у него из рук, но он успевает поймать ее). Она видится с ним! Ну, Борджа, наши пути снова скрестились. Поделом мне!
изабелла (затворив дверь и подходя к нему). Но вы-то сами ее не знаете, верно?
кончини (раздраженно). Он бывает у нее?
изабелла. Конечно, бывает. И я просто не знаю, что думать. Когда я спрашиваю мужа, зачем он видится с ней, он отвечает: по важному государственному делу. А если я любопытствую, хороша ли она собой, он молчит. Впрочем, она, по-моему, и не красива, и не обаятельна, а меня он так любит!
кончини. Ах, женщина!.. Нет, она красива, очень красива. Они любили друг друга прежде, она любит его и сейчас.
изабелла. Она его любит? И красива? Они любили друг друга?
кончини. Я же сказал — да. Она обманывает Кончини, своего мужа; Борджа обманывает свою жену. Кончини-то отомстит, ручаюсь в этом: он человек жестокий. Но неужели вы, итальянка, не отомстите за себя?
изабелла (не слушая его). Выходит, они любили друг друга еще до моего замужества? Зачем же он, любя ее, женился на мне? Как тут не стать в тупик?
кончини. Кончини, узнав все, беспощадно покарает ее. Поверьте, он лишит ее жизни.
изабелла. И, без сомнения, поступит правильно: эта женщина не Заслуживает лучшего. Но почему Борджа женился на мне, хотя любил ее?
кончини. В котором часу он уходит к ней?
ИЗАБЕЛЛА. Кто вам сказал, что у них была любовь? Ответьте же, ради бога!
кончини. То, о чем спрашиваю я, гораздо важнее. Говорите все, что знаете.
изабелла. Ах, зачем вы пришли выведывать мои тайны и навязывать мне свои? Что я вам сделала?
кончини (развязно). Ей-богу, красотка, только одно: вы внушили мне чувства, которые возникают у настоящего мужчины при виде хорошенькой девушки. Но довольно любезничать. Женщина, о которой вы говорите, интересует меня больше, чем вы. Подробности! Выкладывайте все подробности!
изабелла. Вы пугаете меня? Кто вы? Уверена, вы такой же злой, как этот подлый Кончини.
кончини. Вы не ошиблись: я действительно злой. Настолько злой, что ослушаться меня — опасно. Борджа получал письма?
изабелла. Только раз — нынче утром. После этого он и ушел.
кончини (грубо хватая ее за руку). Почему же вы не узнали, что было в письме, неосторожная? Для итальянки вы слишком мало ревнивы.
изабелла. У меня не было случая ревновать.
кончини. Вот вам этот случай. Ваш муж у ног другой женщины, он объясняется ей в любви, говорит ей «ты»...
изабелла. Увы! Так, наверно, и есть.
кончини. А соперница ваша очаровательна. Она властна, величава, у нее огненные глаза, сильный ум, вся она — изящество и страсть.
изабелла (шатаясь). Вы убиваете меня!
кончини. Прелюбодеяние — странное преступление. Только что я считал его легким грешком, теперь оно кажется
изабелла. О да! Видно, так оно и есть.
кончини. И поверьте, если один из них носит обручальное кольцо или иную драгоценность, словом, знак законной любви, он жертвует им другому: передаривает или бросает ему под ноги. Так делается почти всегда.
изабелла. Как! Вы тоже это подумали? Действительно, иначе не может быть. Поддержите меня — колени мои подгибаются, кончини. Если поможете мне, я отомщу за вас.
ИЗАБЕЛЛА. Кому? кончини. Обоим. изабелла. Главное, ей. А он... кончини. Что — он?
изабелла. Ах, сердце мое разбито! Вы убили меня. Уйдите... (Теряет сознание.)
кончини. Вот каковы мы все — и женщины, и мужчины. Минуту назад, когда она шла ко мне, словно околдованная моей лестью, могли я предполагать, что пустяк превратит эту жизнерадостную девочку в подобие трупа? И разве сам я, болтая с ней о любви, наслаждении, музыке, повторяя проказы моей двадцатой весны, не чувствуя себя сколько-нибудь виноватым и смеясь над своими грешками, мог допустить, что я — глупец, который придет в неистовство от одной мысли, что ему отплачивают той же монетой? Да, горе — это нечто вещественное. Оно давит мне на сердце, как свинец. Оно гнетет меня, душит. Конечно, одно лишь подозрение само по себе не причинило бы столько вреда: с ним борются, его побеждают сомнением... Я весь пылаю. И напрасно я пытаюсь рассуждать. Рассуждение — ложный друг, который делает вид, что спешит нам на помощь, но ничем не помогает. Тверди я себе хоть тысячу раз: «Маршал д’Анкр, слабость твоей супруги не лишает тебя ни высокого положения, ни богатства, ни удовольствий, ни, может быть, даже ее любви» — что толку? Я навеки утратил слепое доверие, самую мягкую подушку для спящего самолюбия; утратил блаженную возможность мирно возвращаться домой и, улыбаясь, отдыхать в кругу семьи. Нельзя шутить с предустановленным порядком: это игра, в которой ранишь самого себя. Это роковая забава: она вроде погремушки, когда забавляешься сам, но становится кинжалом, когда забавляются за твой счет. Вернись сюда Борджа да застань он здесь свою юную простодушную жену, сраженную всего одним словом, и меня, нанесшего этот удар, что он почувствует — гордость за свое торжество или стыд оттого, что торжествую я? Что острее — боль, которую причиняешь, или та, которую испытываешь? Увы, поражение всегда ощутимее, чем победа. Первое ранит чувствительней, чем тешит вторая. (Дотрагивается до Изабеллы.) Похолодела, но сердце бьется. Она в обмороке... Это сон. А сон — это забвение. Ты счастливей меня, дитя, гораздо счастливей. Он у меня в доме, я у него... Но поспешим. Против корсиканца у меня найдется флорентинский кинжал. Довольно прятаться под заемным именем. Я — Кон-чини, маршал Франции. (Хватает плащ, нахлобучивает широкополую шляпу и в ярости выбегает.)
Явление
второе
Изабелла в обмороке, Самуэлъ, Деажап, стража.
деажан. Не останавливай его, еврей. Его пажи, челядь, дом — все под нашим присмотром. В шесть часов вечера я сам арестовал его жену, как раньше регентшу. У тебя один выбор: либо служба королю, либо виселица. самуэль. Предпочитаю вас: это все-таки лучше, чем веревка. деажан. Тогда не мешай нам увести с собой эту женщину. Мы предоставим ей случай отомстить Галигаи. Она — бесценное орудие. Я тотчас же доставлю ее на процесс, который мы начинаем. (Приставам.) Отправить ее в носилках во Дворец правосудия. (Самуэлю.) А ты задержи еще на час этого смугляка Кончини, пока я не пришлю сюда мушкетеров. От-