Избранное
Шрифт:
Мы заулыбались. Профессор невольно передернулся и продолжил:
– Сейчас вы разделитесь на пары. Один партнер будет пытаться без слов наслать порчу на другого. Другой попробует отразить проклятье в такой же тишине. Приступайте.
«Бедняга, - подумала Гермиона, посмотрев мне в глаза, - чем тратить время на такую ерунду, лучше бы продолжал зельеварение преподавать! Вот уж правда - бойся своих желаний, а то как исполнятся, не обрадуешься!»
Я кивнул и резко поднял ее в воздух вместе со стулом. Гермиона вывернулась и шарахнула по мне
– Эванс и Грейнджер!
– рявкнул Снейп.
– Прекратить немедленно!
– А что сразу мы?
– возмутилась Гермиона, когда я поставил ее на пол и отряхнул мантию.
– Мы задание выполняли...
– Выйдите вон из класса!
– не выдержал профессор.
– И вы тоже, Лонгботтом! И Патил с собой захватите, и...
Словом, через пару минут мы оказались в коридоре. Малфой с прочими слизеринцами, правда, остался в классе, но этого следовало ожидать: мы наши отношения старались не афишировать.
– Однако полсотни баллов он нам все-таки начислил, - довольно заметила Парвати, когда мы проходили мимо гигантских песочных часов факультетов в холле.
– Мог бы и больше, - фыркнула Гермиона, - хотя нет, это уже было бы за гранью возможного! Вон, глядите...
На наших глазах в часы Слизерина свалилась груда изумрудных камней.
– Семьдесят, - вздохнул я.
– Неплохо год начался, а?
– Ага, но защита в этом году...
– Невилл тяжело вздохнул.
– Трата времени.
– Придется ходить, Снейп прогулов не одобрит, - вздохнул я.
– Ничего, он еще пару раз нас выгонит, потом отработки назначит да и отстанет. Главное, не палитесь!
– Да, особенно вы с Гермионой сегодня не палились!
– хихикнула Парвати.
– То мы, - глубокомысленно сказал я.
– К нам он привычный... Ладно, что у нас там следующее? Зелья?
– Сперва нумерология, а потом, после обеда, зелья, - кивнул Невилл.
– Надо будет подзаправиться!
– А ты б все-таки выпил глистогонное, - вздохнула Гермиона, - только маггловское, а то мало ли, вдруг волшебное на тебя не действует?
Глава 4
Явившись на зельеварение, мы обнаружили, что на урок пришло всего два десятка учеников. Тут были мы, слизеринцы во главе с Малфоем, несколько ребят из Рэйвенкло и один хаффлпаффец - Эрни Макмиллан.
Дверь распахнулась, и в класс вдвинулся живот Слагхорна, а затем и он сам. Профессор так забавно шевелил усами, что я невольно ухмыльнулся.
В классе уже пахло чем-то подозрительным, и мы невольно начали принюхиваться.
Все расселись пофакультетно, а Эрни присоединился к нам, потому как гриффиндорцев оказалось меньше всех.
– Вкусно пахнет, - сказал он, и я
– Так-так-так!
– прогудел Слагхорн.
– Доставайте весы, давайте-давайте, и наборы для зелий, не забудьте учебники...
– Блин, я учебник забыл...
– взялся я за голову.
– У меня ж есть, - сказала Гермиона, но поздно - профессор услышал и воскликнул:
– Не беспокойся, мой дорогой мальчик, ни о чём не беспокойся. Сегодня можешь взять книгу из классного шкафа, там есть несколько старых учебников...
Он порылся в шкафу и выдал мне потрепанную книжку.
– Спасибо, сэр, - вежливо сказал я.
– Итак, - произнес профессор, надувшись, как индюк, - я тут приготовил несколько зелий к вашему уроку, чтобы вы на них посмотрели интереса ради. Это зелья из тех, которые вы научитесь варить сами, когда пройдёте курс подготовки! Вы должны были слышать об этих снадобьях, даже если вам ещё не приходилось их готовить. Кто-нибудь ответит мне, что вот это?
Он указал на ближайший к слизеринском столу котёл, в котором кипело что-то прозрачное.
– Веритасерум, - сказал Драко с места.
– Сыворотка правды.
– Прекрасно!
– без особой радости ответил Слагхорн.
– А это? Очень-очень хорошо известное зелье… К тому же описанное в недавних буклетах Министерства. Кто-нибудь знает?
– Оборотка, - сказал я, - то есть оборотное зелье, сэр.
– Превосходно, превосходно! Так, теперь вот это…
– Это амортенция, - не выдержала Гермиона. Она и так слишком долго молчала.
– Она самая. Об этом, наверное, и спрашивать глупо, - сказал Слагхорн, весьма впечатлённый, - но я полагаю, вы знаете, для чего нужно это снадобье?
– Мощнейшее любовное зелье, - ответила она.
– Правильно! Вы узнали амортенцию, полагаю, по её отличительному перламутровому блеску?
– И пару, поднимающемуся характерными спиралями, - процитировала Гермиона.
– Также считается, что она пахнет для каждого по-разному, и я ощущаю аромат свежего манго, океанского бриза, запах дыма и жаренного на углях мяса, супа из акульих плавников, а еще...
– Умница! Могу я узнать, как вас зовут?
– спросил Слизхорн, не дослушав.
– Гермиона Грейнджер, сэр.
– А не в родстве ли вы с Гектором Давенпорт-Грейнджером, который основал общество зельеваров?
– Нет, сэр, - уверенно ответила она, потому что мы давно это проверили. Оказалось, просто однофамильцы.
– Я магглорожденная.
– У вас несомненный талант!
– сделал ей комплимент Слагхорн, чуть скривившись, но тут же поглядел на меня и заулыбался более искренне.
– Итак, амортенция не создает любви, потому что любовь нельзя ни сотворить, ни даже имитировать. Нет, это зелье просто навязывает вам сильное увлечение или, другими словами, навязчивую идею. Вероятно, это самое мощное и опасное снадобье в этом классе… А теперь за работу!